РЫСКУЛОВ Турар (26.12. 1894, Восточно-Талгарской волости Верненского уезда Жетысуской области - 10.02.1938, г. Москва), партийный и государственный деятель, один из организаторов Советской власти в Средней Азии и Казахстане. Учился в русско-казахской школе, Пишпекской сельскохозяйственной школе, Ташкентском учительском институте.

Участвовал в национально-освободительном восстании 1916 года был арестован царской администрацией, но из-за отсутствия обвинений освобожден.

В 1918 заместитель председателя, затем председатель исполкома Аулиеатинского уезда. В сентябре 1918 года Рыскулов назначен народным комиссаром здравоохранения Туркистанской АССР; председатель Мусульманского бюро, образованного по решению 2-й конференции КП Туркистана (14-31 марта 1919).

21 января 1920 назначен председателем ЦИК Туркистанской АССР. Большое внимание уделял защите прав местного населения, возвращения им земель, отобранных переселенцами, за что подвергся резкой критике со стороны центра в Москве.

4 февраля 1924 по решению ЦК РКП(б) Р. отправлен на работу в составе исполкома Коминтерна и был утвержден заместителем заведующего Центрально-Восточного отдела.

Летом 1924 Рыскулов назначен полномочным представителем исполкома Коминтерна в Монголии. Вернувшись в марте 1926 года в Казахстан, работал заведующим отделом печати Казахского краевого комитета ВКП(б), затем ответственным редактором газ. “Еңбекші қазақ”.

31 мая 1926 по решению Всесоюзного ЦИК утвержден заместителем председателя Наркома Российской Федерации, одновременно председателем правительственной комиссии на строительстве Туркистано-Сибирской железной дороги (Турксиб).

Открыто выступил против идеи председателя Казахского краевого комитета ВКП(б) Ф.И. Голощекина об организации в Казахстане “малого октябрьского переворота”. Рыскулов предложил И.В. Сталину конкретные меры по устранению последствий сплошной коллективизации и спасению населения Казахстана от голода. Занимался вопросами народного образования, считал важнейшей задачей - приобщение народа к духовному богатству. Признавая значение национально-русского двуязычия, большое внимание уделял обучению детей и взрослых на родном языке. 21 мая 1937, находясь в отпуске в Кисловодске, Рыскулов был арестован по обвинению в “пантюркизме” как “враг народа”. Умер в Московской тюрьме.

8 декабря 1956 по решению Военной коллегии Верховного Суда КазССР реабилитирован. Образ Рыскулова отражен в произведениях казахского писателя Шерхана Муртазы: “Қызыл жебе” (1,2 кн.), “Жұлдыз көпір”, “Қыл көпір”, “Тамұқ”. Имя Рыскулова присвоено сельскому району в Жамбылской области, Казахскому экономическому университету (г. Алматы).

3 Гафурова К. А. Борьба за интернациональное сплочение трудящихся Средней Азии и Казахстана. 1917—1924 гг. М., 1972; Келъдиев И. В. И. Ленин и некоторые вопросы подготовки национальных партийных и государственных кадров в Средней Азии (1917—1924 гг.)— Материалы по истории Коммунистической партии Таджикистана. Душанбе, 1971; его же. В. И. Ленин и подготовка партийных и советских кадров в Средней Азии. Душанбе, 1980.

* Так неправильно в то время называли уйгуров.

4 См.: с. 228 наст. изд.

ство осужденного о том, чтобы ему разрешили взять сына с собой (Р. Джилкайдаров боялся, что ребенка могут убить родственники Учкемпирова), то дядя Турара увез его в соседний Аулие-Атинский уезд. Там, поблизости от Мерке, Турар начал свой трудовой путь, нанявшись пастушонком к богатому баю. Спустя некоторое время, с помощью знакомого учителя Турара под фамилией Киргизбаев удалось записать в трехгодичную русско-казахскую школу. Проявившего способности юношу по окончании третьего класса рекомендовали на учебу в Пишпек-скую сельскохозяйственную школу. Испытывая огромную тягу к знаниям, Т. Рыскулов не удовлетворился учебой в Пишпеке и решил продолжить образование в Ташкентском учительском институте.

Там, в Ташкенте, в 1916 г. начала выходить газета «Алаш»*— орган казахской национально-либеральной интеллигенции. Продолжая в идейном плане линию журнала «Айкап»**, эта газета, которую редактировал Кольбай Тогусов ***, наряду с обличением колонизаторских порядков пропагандировала идеи пантюркизма и панисламизма. Такая позиция была присуща мелкобуржуазным демократам восточных районов страны. На радикальные слои студенчества, с которыми сблизился Т. Рыскулов, большое влияние оказали тезисы К. Тогусова об общности судеб и задач «360-миллионного мусульманства», о необходимости «тюркской автономии»****.

...На глазах начинающего студента развернулись грозные

* «Алаш» издавалась в 1916—1917 гг. супругами Тогусовыми. После их отъезда летом 1917 г. перешла в руки консервативных элементов клерикальной партии «Шуро-и-Исламия» (Совет Ислама).

** «Айкап» — журнал, выходивший под редакцией М. Сералина в гор. Троицке с 1911 по 1915 гг. Отражал настроения либеральной части формировавшейся казахской интеллигенции. В журнале нередко подвергались критике казахские буржуазные националисты. Вместе с тем в ряде номеров, «Айкала» помещались материалы националистического, пантюркистского, панисламистского характера.

*** Тогусов К. (1879—1919). Окончив Зайсанскую с. х. школу, работал разносчиком, переводчиком, вел адвокатскую практику. После революции 1905—1907 гг. подвергался аресту за критику чиновников и баев. В 1911 — 1915 гг. сотрудничал в журнале «Айкап». В 1917 г. создал и возглавил мелкобуржуазную партию «Уш жуз». Вел активную политическую борьбу с лидерами «Алаш». Постепенно сблизился с большевиками, в 1918 г. работал в Омске комиссаром юстиции. Казнен белогвардейцами (подробнее см.: Пахмурньш П., Григорьев В. Октябрь в Казахстане. Алма-Ата, 1978, с. 203— 213).

**** Бичуя феодальную верхушку аула и кишлака за ее смыкание с самодержавием и российской империалистической буржуазией, К. Тогусов делал это с позиции идеолога мелкобуржуазных слоев, проявлявших колебания, непоследовательность, идейно-политическую незрелость. Отсюда вытекало его стремление поставить знак равенства между классовым гнетом и религиозной дискриминацией, отсюда ложный вывод о необходимости тюркской автономии. (См.: Бейсембиев К. Очерки истории общественно-политической и философской мысли Казахстана. Алма-Ата, 1976, с. 331, 340, 342).

событии 1916 г. Весь июль волновались низы старогородской части Ташкента. Вести из ставшего родным Аулие-Атинского уезда недвусмысленно говорили о стремлении бедноты дать бой представителям царской администрации и феодально-байской верхушки, которая стремилась переложить на плечи трудового народа тяготы указа царя от 25 июня 1916 г. о мобилизации коренного населения Средней Азии и Казахстана на военно-тыловые работы. Вопрос о том, как быть дальше, решился быстро. Турар в числе лучших представителей национального студенчества примкнул к тем, кто отстаивал интересы трудящихся аула, вступил в бой с угнетателями. Он уезжает в Мерке.

Национально-освободительное восстание 1916 г. «явилось наивысшей точкой обострения классовых противоречий, одним из проявлений назревавшего в России революционного кризиса»5. Взрыв протеста крестьянских масс аулов и кишлаков Туркестана и Степного края своим острием был направлен против представителей царской администрации и «собственных» феодально-родовых и байско-манапских элементов.

Храбрые, но плохо разбиравшиеся в обстановке командиры повстанческих отрядов нередко обращались к Т. Рыскулову за советом, как поступать в том или ином случае. И, несмотря на молодость, Турар мог оценить положение, принять верное решение, благодаря чему стал выдвигаться в руководители национально-освободительного движения на юго-западе Казахстана, где произошли острые стычки повстанцев с карательными войсками Но в разгар восстания Турара арестовали. Казалось, ему суждено было в полной мере разделить участь отца, однако из-за отсутствия улик полицейские выпустили его7. Вскоре он тяжело заболел. Восстание тем временем на большей части территории края было подавлено, лишь в Тургае Амангельды Има-нов продолжал неравную борьбу с карателями.

По выздоровлении, стремясь избежать новых и нежелательных встреч с меркенской полицией, Т. Рыскулов возвратился в Ташкент для продолжения учебы. Там, в стенах института, его и застала весть о свержении самодержавия. Сообщения о героическом подвиге петроградского пролетариата и солдат столичного гарнизона, сокрушивших твердыни царизма, были с восторгом встречены трудящимися края. «Накопившаяся десятилетиями под гнетом царизма жажда к национальному самоопределению вырывалась наружу. Во всех городах, даже в кишлаках и аулах устраивались манифестации»8,— вспоминал позднее Т. Рыскулов.

5 Победа Советской власти в Средней Азии и Казахстане. Ташкент, 1967, с. 137.

6 Восстание 1916 г. в Средней Азии и Казахстане. М., 1960, с. 9, 301 — 309.

7 См.: с. 231 наст. изд.

8 См.: с. 236 наст. изд.

Не искушенным в политике массам трудящихся было невероятно трудно разобраться в обстановке, так как произошел «гигантски быстрый переход от дикого насилия к самому тонкому обману»9. На волне мелкобуржуазных иллюзий бурно росли ряды непролетарских партий и организаций как в центре страны, так и на местах. В туркестанских районах, и в том числе в Аулие-Атинеком уезде, оформились организации и группы как общероссийских, так и региональных партий. Социал-демократы, эсеры, анархисты, «Шуро-и-Исламия», «Алаш», «Шуро-и-Улемия», «Дашнакцютун», различные комитеты и союзы: «казахский комитет», «мусульманский народный комитет», «союз туркестанцев-республиканцев» и т. д. знакомили население со своими взглядами на существующее положение и будущее страны и края.

Рыскулов с интересом присматривается к социал-демократам — большевикам Николаю Чернышеву, Даниилу Цыганкову, С. Кареву, Степану Хмелевскому. Эти простые, не блиставшие грамотностью люди тем не менее на митингах и в беседах умело отстаивали основные требования своей партии: прекращение грабительской империалистической войны, передача власти в руки Советов, установление рабочего контроля над предприятиями промышленности, национализация земли и передача помещичьих земель в распоряжение крестьянских комитетов. Но, не располагая необходимыми знаниями в области революционной теории и программы партии по национальному вопросу, они, естественно, не могли так же просто и убедительно доказать, что только большевики выступают за самое справедливое решение национального вопроса путем признания права наций на самоопределение, вплоть до отделения, свободного устройства всеми народами своей жизни, за детально разработанные гарантии прав национальных меньшинств, обеспечение подлинного равноправия народов в вопросах государственного устройства. И тем не менее, как резко отличалось то, о чем говорили эти люди, от утверждений руководителей эсеров, шуроис-ламистов, алашевцев. Лидер местных эсеров, он же уездный комиссар Временного правительства, И. Филиппов, с апломбом повторял изо дня в день, что его партия стоит за широкую территориально-национальную автономию, причем ее предоставление связывал с решениями Учредительного собрания.

Ничего конкретного по самому жгучему вопросу не могли поведать массам аула деятели «Алаш» и «Шуро-и-Исламии». Приходившие из Ташкента газеты пантюркистов и исламистов «Туран», «Турк-эли», «Наджат», «Шуро-и-Исламия» нередко писали о священной собственности баев, недопущении «классовых распрей среди мусульман»10. Вхождение лидера южной части

9 Ленин В. И. Поли. собр. соч., т. 31, с. 104.

10 См.: Очерки истории Коммунистической партии Туркестана. Ташкент, 1959, ч. II, с. 14.

«Алаш» М. Тынышпаева в Туркестанский комитет Временного правительства показало, что верхушка «Алаш» и не думает об интересах народа, Временное правительство стало для нее полностью своим. Так проявились антинародные устремления буржуазных националистов. Видя и понимая все это, Т. Рыскулов сближается с социал-демократами, отдавая в то же время много сил объединению передовой части казахской молодежи из числа учащихся и демократически настроенной интеллигенции в «Революционный союз киргизской (казахской) молодежи», члены которого поставили своей задачей борьбу против колонизаторской политики местного аппарата Временного правительства и поддерживающих его баев и кулаков.

Вместе со своими товарищами К. Сарымулдаевым, К. Кош-мамбетовым, Ж. Жылысбаевым Т. Рыскулов разрабатывает программу союза, особо подчеркнув в ней, что, несмотря на свержение монархии, власть по-прежнему в руках «того же царского чиновничества и местного русского кулачества..., волостные управители, баи и переводчики уездных начальников и приставов совместно с крупными живодерами-баями, также начали еще больше угнетать народ...»11. Особую тревогу у членов «Революционного союза» в то время вызывали действия кулацких дружин ряда сел уезда. Сформированные летом 1916 г. в помощь карательным войскам, и тогда, в разгар боев, и много месяцев спустя после их завершения «дружины» не упускали случая поживиться за счет населения кочевых аулов. Всеобщую известность в уезде приобрел случай, когда около 1800 казахов-кочев-ников обратились в Аулие-Атинский исполком с просьбой оставить в с. Ново-Троицком военный гарнизон, который бы сдерживал действия распоясавшегося кулачества 12.

Летние месяцы бурного 1917 г. окончательно убедили Т. Рыскулова и многих членов «Революционного союза киргизской молодежи», что сменившая царизм буржуазия не собирается ничего делать для народа. Начавшееся с первых дней июля контрнаступление реакции, по определению В. И. Ленина, стало «переломным пунктом всей революции» 13. Размежевание классовых сил ускорилось. В то время как основные буржуазно-националистические организации страны, Казахстана и Туркестана призывали к поддержке буржуазного Временного правительства 14, представители революционно-демократических сил города, аула и кишлака шли под знамена партии Ленина. Становится членом большевистской партии и Т. Рыскулов, причем

11 Рыскулов Т. Революция и коренное население Туркестана. Ташкент, 1925, с. 3.

12 См.: Госархив Джамбулской области (Далее: ГАДО), ф. 50, oп. 1, д. 2,

л. 3.

13 Ленин В. И. Полн. собр. соч., т. 34, с. 144.

14 См.: Макарова Г. П. Из истории национально-освободительного движения в России в 1917 г. Восточные районы. М., 1979, с. 141—151.

он вступает в ряды РСДРП(б) именно тогда, когда отряды карательной экспедиции генерала Коровиченко направлялись по решению Временного правительства в Ташкент, чтобы покончить с попытками масс создать там советскую республику и навести по всему краю желанный колонизаторам старый порядок.

Установив тесную связь с солдатами-большевиками расположенного в Мерке гарнизона, «Революционный союз киргизской молодежи» сумел распространить свое влияние на большую часть Аулие-Атинского уезда. Победа Великого Октября, образование Советского правительства во главе с В. И. Лениным, принятие декретов о мире и земле, публикация «Декларации прав народов России» и обращения «Ко всем трудящимся мусульманам России и Востока», провозглашение права наций на самоопределение сыграли огромную роль в развитии революционной активности трудящихся масс национальных районов. В начале ноября 1917 г. после ожесточенных боев Советская власть устанавливается в Ташкенте.

6 ноября 1917 г. революционные силы Аулие-Аты провозгласили переход власти в уезде к Советам. Так, всего за две неполных недели своего триумфального шествия Советская власть достигла отдаленного уголка бывшей империи.

Осень и зима 1917—1918 гг.— время интенсивной работы Т. Рыскулова в гуще казахских трудовых масс. Он страстно пропагандирует необходимость их сплочения вокруг Советов рабочих и солдатских депутатов, передачи в их руки всей полноты власти, призывает направлять в Совет своих лучших представителей, чтобы они со знанием дела защищали интересы неимущих и середняцких слоев аула. В апреле 1918 г. по предложению ряда депутатов Т. Рыскулова вводят в состав исполкома Аулие-Атинского Совета и назначают заместителем председателя. Одной из неотложных забот молодого руководителя стало оказание помощи возвращающимся из Китая беженцам, создание сети питательных пунктов.

Большая часть беженцев во время ухода в Китай и пребывания там лишилась основного источника своего существования — скота. Их беды усугубил джут, который разразился зимой 1917—1918 гг. Тысячи людей нуждались в самом насущном — куске хлеба. Т. Рыскулов совместно с другими членами исполкома Совета деятельно включается в оказание продовольственной помощи голодающим. Он осматривает питательные пункты, проверяет состав их работников, заботясь о том, чтобы не допустить туда равнодушных или враждебных этому важному делу людей. 7 мая 1918 г. вместе с уездным комиссаром по продовольствию И. Филипповым и исполняющим обязанности председателя уездного исполкома С. Каревым Т. Рыскулов инспектирует питательный пункт вблизи аула № 4 Б. Алмалинской волости. Пункт, кстати, размещался там, где его рекомендовал устроить Т. Рыскулов,— недалеко от речки на небольшом холме. В 10 юртах находилось около 600 человек. Чтобы как-то разрядить скученность, было решено выделить еще 10 юрт и закрепить этот пункт за конкретным уездным учреждением. Но главное, чего добивалась комиссия,— это заботливого, полного сострадания отношения сотрудников пункта к голодающим15.

День за днем круг проблем, решаемых Т. Рыскуловым, расширялся. В мае того же 1918 г. вместе с прибывшими из Ташкента членами городского Совета В. Кольчугиным и Кузубаевым он занимается вопросами закупки продовольствия у крестьян и отправки его в столицу Туркестанской республики16. Вернувшись в Аулие-Ату, Т. Рыскулов много времени уделяет созданию профессиональных союзов и вовлечению в них пролетарских и полупролетарских слоев мусульманской части населения города — казахов, узбеков, татар, киргизов. В профсоюзы объединились арбакеши (ломовые извозчики), портные, каменотесы, штукатуры и другие представители трудящихся масс17. Именно при их поддержке большевики уезда сумели пресечь попытки левых эсеров и меньшевиков-интернационалистов добиться преобладания в местном Совете. Уездный съезд Советов в Аулие-Ате 16 июня 1918 г. избрал в состав исполкома испытанных вожаков масс С. Хмелевского, А. Левашева и при почти единодушной поддержке депутатов от профсоюзов и казахской бедноты — Т. Рыскулова, вновь ставшего заместителем председателя исполкома.

Т. Рыскулов стремится оправдать доверие трудящихся. Он развертывает непримиримую борьбу с левоэсеровско-кулацкими приспешниками, рьяно защищавшими позиции сельской и городской буржуазии и многих из тех, кто ранее, до революции, не только наживался на колонизаторской политике царизма, но и проводил ее в жизнь.

Так сложилось, что выдвижение Т. Рыскулова на руководящую советскую работу по времени совпало со знаменательными событиями в жизни трудящихся Туркестана. 20 апреля 1918 г. в Ташкенте открылся V краевой съезд Советов. С докладом об основных положениях политики Коммунистической партии по национальному вопросу выступил чрезвычайный представитель ЦК РКП(б) и СНК РСФСР по Средней Азии П. А. Кобозев18. 22 апреля на имя съезда поступила телеграмма В. И. Ленина, в которой он от имени правительства страны заявил: «Можете быть уверены товарищи, что Совнарком будет поддерживать нашего края на советских началах»19. 30 апреля

15 ГАДО, ф. 50, оп. 1, д. 1, л. 63.

16 Там же, д. 25, л. 14.

17 Там же, л. 22—27, 34.

18 См.: Иноятов X. Ш. Победа Советской власти в Туркестане. М., 1978, с. 327.

19 Ленин В. И. Полн. собр. соч., т. 50, с. 63.

1918 г. V съезд Советов Туркестана заявил об образовании Туркестанской Автономной Советской Социалистической Республики. Принятая позднее Конституция ТАССР провозгласила трудящихся коренного населения края полновластными хозяевами своей новой судьбы, показав всему миру сущность ленинской национальной политики.

Задачи приобщения широких народных масс к работе по строительству новой жизни рассмотрел I съезд Компартии Туркестана (17—25 июня 1918 г.), ставший поворотным в жизни большевиков молодой республики. Съезд специально обсудил вопрос «О партийной работе среди мусульманского пролетариата». Все это оказало огромное влияние на дальнейшее становление Т. Рыскулова, на формирование у него твердого убеждения, что лучшее будущее его народа неотделимо от существования Советской власти.

Летом 1918 г. после захвата дутовцами Оренбурга, а бело-эсерами Ашхабада Туркестан оказался отрезанным от Центра Советской страны. Возникли Актюбинский*, Северный Семире-ченский, Ферганский, Закаспийский фронты. Тяжелые условия империалистической и контрреволюционной блокады привели к тому, что прервались экономические связи, перестали поступать важнейшие промышленные товары, хлеб, топливо. Хроническая нехватка продовольствия и денег в условиях слабости пролетарской прослойки, крайней малочисленности подготовленных кадров, острого противодействия левых эсеров, анархистов, меньшевиков намного осложняла решение вопросов по мобилизации ресурсов на обеспечение нужд фронта и тыла. ЦК КПТ и СНК Туркестана созвали в Ташкенте съезд председателей уездных Советов, чтобы вместе с ними разработать программу превращения республики в неприступную красную крепость. Среди 38 делегатов съезда — Т. Рыскулов20. Вместе с другими он ставит свою подпись под воззванием к рабочим и всем трудящимся Туркестана, которое отражало установки известного ленинского декрета «Социалистическое отечество в опасности»21. Разъясняя пароду сущность момента, воззвание подчеркивало, что наступление белочехов, дутовцев, налеты басмачей, мятеж эсеров и белогвардейцев в Ашхабаде ставят под угрозу само существование Советской власти в крае. «Поскольку социалистическое отечество оказалось в опасности,— подчеркивалось в воззвании,— мы призываем рабочих к оружию, к борьбе с контрреволюцией»22.

Вернувшись в Аулие-Ату, Т. Рыскулов в своих выступлениях перед трудящимися, бойцами социалистической роты, депутата-

* В литературе он нередко именуется Оренбургским.

21 См.: Ленин В. И. Полн. собр. соч., т. 35, с. 357—358.

22 Цит. по: Образование и деятельность Коммунистической партии Туркестана. Летопись событий. Ташкент, 1966, с. 104.

ми Совета разъясняет необходимость того, чтобы «местные Советы приняли самые энергичные меры против контрреволюции». С целью мобилизации масс на проведение этой линии в жизнь исполком Аулие-Атинского Совета по докладу Т. Рыскулова принимает решение: «Приступить немедленно к организации на местах волостных, аульных и сельских Советов и земельноводных комитетов, для чего открыть в Совдепе инструкторскую школу»23.

Меры по усилению политической активности масс встретили сопротивление со стороны кулацких элементов переселенческих сел и их покровителей из партии левых эсеров. Начиная с мая, весь Аулие-Атинский уезд напряженно следил за событиями в с. Дмитриевка, где зажиточная верхушка, подчинив своему влиянию большинство крестьян, срывала распоряжение правительства Туркестана о сдаче хлеба. Кулацкий саботаж мог вылиться в мятеж. На это указывало наличие вооруженных застав, которые не пропускали в село представителей уездного Совета 24.

9 августа 1918 г. исполком Аулие-Атинского уездного Совета по докладу Т. Рыскулова срочно направляет в Ташкент военкома Н. Чернышева и члена большевистской фракции А. Лева-шева «для пояснения тяжелого положения, создавшегося в Аулие-Атинском уезде, и одновременно ходатайствовать перед Совнаркомом о командировании в распоряжение Аулие-Атинского Совдепа одного отряда красноармейцев и об отпуске орудий, пулеметов и оружия»25. Экстренный характер действий диктовался еще и тем, что во второй половине августа должен был открыться уездный съезд Советов. Спасовать перед кулацким вызовом — значило дать враждебным элементам возможность сорвать посылку на съезд наиболее боевых представителей бедняцко-середняцких масс села и аула, заменить их умеренными, склонными к оправданию и защите сельской буржуазии и байства.

Решительность Т. Рыскулова помогла. В уезд прибыл специальный отряд Романенко, а вскоре исполком получил телеграмму председателя СНК Туркестана Ф. Колесова: «Немедленно взыщите хлебом контрибуцию с с. Дмитриевка. Хлеб срочно направьте в Ташкент. В случае надобности действуйте отрядом в.100 человек»26. Мятеж кулаков был ликвидирован.

События в Дмитриевке показали, что защитником антисоветских действий кулачества все чаще выступала партия левых эсеров, имевшая в СЕоем составе значительную часть бывшего чиновничества, пристроившегося теперь в аппарате местных Со-

23 ГАДО, ф. 50, on. 1, д. 10 6.

24 ГАДО, ф. 383, on. 1, д. 7, л. 110—111.

25 Там же, д. 25, л. 204, 205, 207, 208.

26 ГАДО, ф. 50, on. 1, д. 81, л. 170.

ветов и других уездных и волостных учреждений. О том, как эти сторонники прошлого пытались извратить на местах политику Советской власти, Т. Рыскулов спустя год поведал в своей крупной статье «Язвы провинциальной советской жизни»27. А тогда, осенью 1918 г., он вел с активом левых эсеров напряженную борьбу. Ревизия Аулие-Атинского узла связи показала, что его начальник левый эсер Е. И. Никитин превратил узел в один из опорных пунктов своей партии, выжил оттуда сотрудников — членов партии большевиков, растратил крупные суммы денег из фондов почтово-телеграфной конторы, грубо нарушал служебную инструкцию. Уездный исполком по рекомендации Т. Рыскулова 5 сентября 1918 г. сместил Никитина, назначив на его место испытанного большевика С. Федорова-Завадского. Добившись этого решения, Т. Рыскулов помог своему товарищу по партии преодолеть организованный «левыми» саботаж, направив ему на помощь еще одного коммуниста — Н. Прокудина 28.

27 См.: с. 59—63 наст. изд.

28 ГАДО, ф. 50, оп. 2, д. 24, л. 8.

30 Партархив Узб. филиала ИМЛ, ф. 60, on. 1, д. 301, л. 100.

31 См.: История Узбекской ССР, Ташкент, 1967, т. 3, с. 180—181.

ми получил закрепление в решениях проходившего в декабре 1918 г. II съезда Компартии Туркестана.

С глубокой болью Т. Рыскулов переживал январскую трагедию 1919 г.— дни опаснейшего контрреволюционного мятежа, когда враги пытались свергнуть в центре Туркестана народную власть. Разгром антисоветского мятежа в Ташкенте 19—21 января продемонстрировал и силу и слабые места советского строя в автономной республике. Тяготы военного времени усилили колебания мелкобуржуазных слоев города и села. Это в свою очередь привело к активизации враждебных революции сил, использовавших антикоммунистические выпады и действия левых эсеров Туркестана.

Упрочение рабоче-крестьянской власти в крае во многом зависело от того, насколько широка и сильна будет поддержка со стороны трудящихся коренного населения. Поиски наиболее правильного подхода к массам, их вовлечения в строительство и защиту новой жизни показывали, что у части руководящих работников республики сложились по этому вопросу неправильные мнения. Одно из них представлял А. Клевлеев. Он отстаивал ошибочный взгляд о близости догм Корана основам коммунистической теории 32. Клевлеев еще на I съезде Компартии Туркестана неверно объединял трудящихся различных национальностей края в одно понятие — мусульманство, говорящее на общем для всех тюркских народов языке 33.

Но если А. Клевлеев ошибался из стремления вовлечь в дело революционного обновления широчайшие массы ранее угнетенных народов, то такие деятели, как А. А. Казаков и К. Е. Сорокин, не понимали необходимости широкого привлечения полупролетарских элементов из числа казахов, узбеков, киргизов, туркмен и таджиков к советскому и партийному строительству. Указывая на политическую незрелость трудящихся из среды коренного населения, Казаков и Сорокин не видели возможностей преодоления этих трудностей и заявляли, что на плечах трудящихся могут прорваться к власти представители буржуазии. Эта ошибочная линия, и раньше подвергавшаяся критике, встретила резкое противодействие со стороны секции по национальным делам VII съезда Советов Туркестана 34. Именно в те дни на II конференции Компартии Туркестана (она работала почти одновременно со съездом) было решено создать при Краевом комитете партии Мусульманское бюро, чтобы существенно улучшить постановку «организации и руководства партийной работой в мусульманской части партии». Это полностью вытекало из указаний В. И. Ленина о необходимости тщательного, уме-

32 См.: История коммунистических организаций Средней Азии, с. 276.

33 См.: Резолюции и постановления съездов Коммунистической партии Туркестана, с. 11.

34 См.: История Коммунистических организаций Средней Азии, с. 337— 338.

лого, осторожного подхода к установлению прочных связей с беднотой и трудящимися Востока в их борьбе против капиталистов и феодалов. Решение конференции соответствовало также директивам I Всероссийского съезда коммунистов Востока (ноябрь 1918 г.) о создании внутри единых организаций национальных секций для более успешного ведения агитационно-пропагандистской работы в массах рабочих и крестьян. Вместе с тем Мусульманское бюро и секции стали своеобразной переходной формой партийного строительства для районов Советского Востока, коренное население которого не прошло капиталистической стадии развития.

Мусульманское бюро Туркестанского Крайкома РКП(б), в которое вошли Н. Ходжаев, Ю. Алиев, Ю. Ибрагимов, А. Мухитдинов, возглавил Т. Рыскулов35. Энергичный и способный руководитель, Т. Рыскулов с присущей ему последовательностью и целеустремленностью направлял деятельность бюро на выполнение решений конференции. На места выехали группы, организаторов, были посланы письма, инструкции. Уже через два месяца секции действовали в 108 партийных организациях края 36. Приток в партию лучших, наиболее активных представителей бедняцко-середняцкой массы аулов и кишлаков свидетельствовал о дальнейшем укреплении позиций коммунистов, росте авторитета Советской власти.

Занимаясь сложными вопросами партийного и советского строительства, председатель Мусульманского бюро не теряет связей с Центральной комиссией помощи голодающим, от имени которой он отчитывался на VII съезде Советов Туркестана37. Как никогда ранее Т. Рыскулов ощутил, что лучшее будущее бывших угнетенных народов многонационального края неотъемлемо от будущего Советской власти. И он в качестве ответработника Крайкома и ЦИК автономной республики, делает все возможное для того, чтобы самые широкие слои коренного населения поняли это.

Т. Рыскулова радовала возрастающая и расширяющаяся поддержка масс, он с удовлетворением наблюдал рост партийных ячеек в аулах и кишлаках и как должное принимал факт политической капитуляции партии левых эсеров Туркестана, с видными деятелями которой он вел напряженную борьбу до конца марта 1919 г. Многие члены этой партии потом вошли в ряды Компартии Туркестана. Немного позднее Т. Рыскулов с горечью отметит, как чересчур облегченные условия приема этих бывших союзников привели в некоторых местах к засорению рядов парторганизаций чуждыми делу коммунизма людьми. А тогда он и сам не сумел понять, что наиболее болезненные послед-

35 Образование и деятельность Коммунистической партии Туркестана. Летопись событий, с. 135.

36 Там же, с 144.

37 См.: с. 45—53 наст. изд.

ствия это засорение даст в мусульманских секциях. Именно там, в секциях, после перехода левых эсеров в партию большевиков оказалось немало представителей националистически настроенной интеллигенции и бывших деятелей волостной администрации. Давление этого зараженного буржуазно-националистическими взглядами слоя постепенно стало сказываться.

Весна 1919 г. была временем и крупных успехов и трудностей Советской власти в Туркестане. С конца января и до середины апреля действовало прямое железнодорожное сообщение с Москвой. Туда, на VIII съезд РКП(б) поехали делегаты коммунистов края, оттуда прибыл один из членов созданной решением СНК РСФСР «Особой временной комиссии по делам Туркестана», опытный партийный работник Я. А. Кобозев 38. И вместе с тем обстановка здесь значительно осложнилась. Хотя части Закаспийского фронта после тяжелых боев нанесли ряд поражений войскам англичан и белогвардейцев, освободили Мерв и начали наступление в сторону Ашхабада, все-таки армии Колчака в середине апреля вновь отрезали Туркестан от Центральной России, осадили Оренбург, Уральск и, двигаясь на юг, захватили Актюбинск, что значительно активизировало банды басмачей в Фергане, войска атамана Анненкова в Семиречье.

Руководство Советского Туркестана провело ряд мероприятий по укреплению местных частей Красной Армии, повышению их боеспособности, улучшению руководства. Был создан Реввоенсовет, в войска направлено 25% состава партийных организаций. Важное значение придавалось изоляции главарей и актива басмаческих шаек от трудового дехканства Ферганы. 2 мая 1919 г. в Коканд в составе Чрезвычайной комиссии ТурЦИКа и СНК прибыл Т. Рыскулов. По его предложению, успехи в борьбе с курбаши Мадамин-беком и авантюристом Осиповым закрепили чисткой советского аппарата от бюрократов, применением амнистии к рядовым басмачам и даже некоторым курбаши.

Вернувшись в Ташкент, Т. Рыскулов стал энергично готовиться к III съезду Компартии Туркестана. В уездные партийные комитеты от Мусбюро идут директивы о том, чтобы национальные секции приняли самое деятельное участие в подготовке к съезду и направили на него своих представителей. Им предлагалось прибыть пораньше, чтобы на краевой конференции комму-нистов-мусульман предварительно обменяться мнениями по основным вопросам партийной жизни. Такая подготовительная работа обеспечила прибытие 132 делегатов, представлявших секции 108 местных партийных организаций. Целую неделю в Ташкенте посланцы мусульманских секций обсуждали особенности текущего момента, положение на местах, постановку дел в секциях. Главными своими задачами Мусбюро считало широкое вовлечение рабочих и крестьян мусульманской части населения

для защиты Советской власти и дальнейшего развертывания социалистического строительства.

Через несколько дней в своем выступлении на III съезде Компартии Туркестана Т. Рыскулов, рассказывая о работе конференции, отметил, что, несмотря на невероятные трудности международной и внутренней обстановки, дело, начатое в октябрьские дни 1917 г., приобрело прочную основу, накоплен определенный опыт. «...Мы за время нашей работы сблизились с населением Туркестана и научились понимать его. В то же время мы имеем большой опыт экономического и политического строительства, а потому мы в полной уверенности будем продолжать свое дело». Успешная борьба на фронте и в тылу, говорил он,— общая забота всех народов края. Наша задача «здесь, в Туркестанском крае, населенном многими различными национальностями,— слить эти национальности воедино, дабы борьба велась совместно, ибо пролетариат не знает делений на национальности»39. Экономическое строительство,— подчеркнул Т. Рыскулов,— по существу тот же фронт, только по сравнению с Центром страны в Туркестане он более труден, так как «у нас фабрично-заводского пролетариата мало, а население в своем большинстве отсталое». Он заявил также, что наряду с двумя первыми задачами — военной и экономической надо, не теряя времени, решать и третью — дальнейшее «правильное разрешение национального вопроса, о котором в достаточной степени высказалась уже и заседавшая здесь мусульманская конференция »40.

III съезд Компартии Туркестана стал важным событием в жизни коммунистов республики. Исходя из установок VIII съезда РКП(б), участники краевого партийного форума взяли курс на укрепление союза со средним крестьянством, привлечение в армию под строгим партийным контролем старых военных специалистов, усиление разъяснительной работы среди тружеников городов, аулов, кишлаков, сел, хуторов и станиц. Ход работы III съезда КПТ подтвердил опасения тех, кто был против коллективного приема левых эсеров в ряды большевиков. Один из лидеров этих бывших «левых» К. Я. Успенский пытался опорочить посланца ЦК РКП(б) П. А. Кобозева, преувеличивал слабости местных партийных работников, главным образом из числа коммунистов-мусульман.

С большим докладом «О национальных секциях» на съезде выступил Т. Рыскулов. Стремясь придать секциям местных партийных комитетов большую активность в ведении идейно-политической работы среди бедняцко-середняцких масс коренного населения края, Т. Рыскулов призывал сделать секции практическими центрами по руководству всей партийной и обществен-

39 См.: с. 55 наст. изд.

40 См.: там же.

ной деятельностью коммунистов-мусульман. Такая постановка вопроса наряду с желанием поднять к творчеству широчайшие массы людей вела на деле к обособлению значительной части партии. На это же ориентировали и положения принятой по настоянию Т. Рыскулова резолюции о равенстве прав секций по отношению к парткомитетам и ячейкам, о праве секций на самостоятельное избрание своих представителей на съезды и в партийные комитеты. Ленинским уставным требованиям противоречило положение о том, что секции подотчетны в своей работе лишь специальным Мусульманским бюро41. Это был отход от интернационального принципа построения партийных организаций, утвердившегося еще в годы их образования. «Партия, чтобы уничтожить всякую мысль о ее национальном характере, дала себе наименование не русской, а российской»,— подчеркивал В. И. Ленин42. Опасности уклона в сторону национализма Т. Рыскулов в то время не понял, ошибочно полагая, что акцент на национальной стороне дела еще больше развяжет инициативу масс, усилив поддержку ими курса партии. Отсюда та убежденность, с какой он отстаивал свою точку зрения. И это обеспечило ему поддержку многих делегатов, ибо в лице Т. Рыскулова они видели прежде всего способного и инициативного руководителя. И соответственно доверяли ему, избрав в состав Крайкома РКП(б)43.

Доверие коммунистов, товарищей по борьбе ко многому обязывало, и Т. Рыскулов с присущим ему размахом и целеустремленностью трудится над проведением в жизнь установок съезда. Вскоре из Москвы пришла радиограмма ЦК РКП(б) от 10 июля 1919 г. В соответствии с духом партийной программы, утвержденной VIII съездом РКП(б), и исходя из ленинских положений по вопросам национальной политики, ЦК партии в директивном порядке рекомендовал срочно осуществить ряд мер. Первоначальная из них— «широкое, пропорциональное населению привлечение туркестанского туземного населения к государственной деятельности без обязательной принадлежности к партии, удовлетворяясь тем, чтобы кандидатуры выдвигались мусульманскими рабочими организациями»44. Как следует из текста, данное требование полностью соответствовало ленинскому подходу: крестьянские массы Туркестанского края «отлично могут усвоить идею советской организации и осуществить ее на деле», так как эта идея «проста и может быть применяема не только к пролетарским, но и к крестьянским феодальным или полуфеодальным отношениям»45. Для установления правильных взаи-

41 Резолюции и постановления съездов Коммунистической партии Туркестана, с. 40—41.

42 Ленин В. И. Полн. собр. соч., т. 10, с. 267.

43 Очерки истории Коммунистической партии Туркестана, с. 99.

44 Из истории гражданской войны. Сб. документов. М., 1961, т. 2, с. 736.

45 Ленин В. И. Полн. собр. соч., т. 41, с. 244—245.

моотношений между местными представителями российского пролетариата и трудящимися аулов и кишлаков следовало избегать всяких трений, не допускать ущемления национальных и религиозных чувств. Порой это имело место при реквизиции имуществ у связанных с контрреволюционерами баев и близких к ним кругов. ЦК партии требовал не идти на подобные действия «без согласия краевых мусульманских организаций»46.

Уже 13 июля 1919 г. Т. Рыскулов собрал на экстренное заседание членов Мусбюро Туркестанского Крайкома. Обсудив текст радиограммы, постановили в кратчайший срок ознакомить с ее содержанием население республики. Было решено: «Перевести радиограмму на местные языки и опубликовать в местной печати». Установка ЦК РКП(б) стала важнейшим направлением работы организаций КПТ. Партийные активы и митинги в Ташкенте, Самарканде, Ходженте, Аулие-Ате от имени трудящихся коренного населения выразили глубокое удовлетворение тем, что на деле претворялся в жизнь великий лозунг и принцип пролетарского интернационализма: «Пролетарии всех стран, соединяйтесь!». Через два месяца на II краевой конференции коммунистов-мусульман Т. Рыскулов в своем выступлении подчеркивал: «Русский пролетариат явился в Туркестане застрельщиком революции, мусульманские рабочие вливаются в борющиеся ряды трудового пролетариата... Мы, угнетенный трудовой класс Востока, не выпустим из своих рук Советскую власть... Наша миссия заключается в объединении всех угнетенных народов Востока под Красное знамя Коммуны». Правильно оценивая решение ЦК РКП(б) о пропорциональном представительстве трудовых масс края в Советах «как важном шаге по пути поднятия политического самосознания трудящихся мусульман, их дальнейшего сближения с русским пролетариатом и крестьянством», Т. Рыскулов в том же выступлении, обращаясь к делегатам конференции, говорил: «Не следует упускать из виду, что нашей главной задачей является не сидение в правительстве, а организация кишлачной бедноты»47.

Однако полностью сущность радиограммы ЦК РКП(б) часть руководящего состава Туркестанской республики в то время сразу осознать не смогла, что привело к серьезным ошибкам. В нашей литературе подробно изложено то, как встретили установку ЦК шовинистически настроенные деятели из числа бывших левых эсеров. Историки региона тщательно рассмотрели и то, как в составе руководящих органов края именно в то время «образовалась группа великодержавно-шовинистического уклона», получившая название «активной группы»48.

Представители этой группы и часть националистически настроенных членов Мусбюро по-разному трактовали смысл ра-

46 Из истории гражданской войны, т. 2, с. 746.

47 См.: с. 67 наст. изд.

48 История коммунистических организаций Средней Азии, с. 336.

диограммы. «Активисты» заявляли, что Москва не имеет, мол, четкого представления о положении дел в Туркестане и поэтому проводить в жизнь директиву нельзя, ибо под прикрытием простых мусульман в государственный аппарат могут пройти баи и другие противники Советской власти49. Национал-уклонисты, наоборот, «предложили 9/10 мест в Советах, особенно в руководящих органах, немедленно отдать представителям местных национальностей независимо от их классовой принадлежности»50.

Краевой комитет КПТ для преодоления возникших разногласий, последовательного проведения в жизнь директивы ЦК РКП(б) решил досрочно созвать IV съезд Компартии Туркестана. Доклад «Радиограмма ЦК РКП(б) о пропорциональном представительстве» было поручено подготовить Т. Рыскулову и Шварцу51. Кроме того, Крайком обязал Мусбюро разработать мероприятия по реализации основных положений радиограммы 52. Т. Рыскулов тщательно выполнил поручения Крайкома. Он подробно доложил об этом сначала делегатам II краевой мусульманской конференции КПТ, начавшей свою работу одновременно с IV съездом КПТ. То, что уже II конференция предварительно рассматривала вопросы повестки дня съезда, свидетельствовало о стремлении членов Мусбюро помочь посланцам коммунистов аула и кишлака лучше подготовиться к решению сложнейших проблем жизни края.

На IV съезде КПТ доклад Т. Рыскулова был выслушан с большим вниманием. Отметив огромную важность и исключительную своевременность директивы ЦК, докладчик подчеркнул, что ее исполнение — важнейший долг всех коммунистов республики. В докладе был сделан упор на международную значимость радиограммы, содержание которой «не осталось незамеченным в странах, сопредельных с Туркестанской республикой»53.

Окончание работы съезда совпало со значительным событием в жизни трудящихся края. Разгромив части южной армии Колчака, войска Туркестанского фронта, которым командовал М. В. Фрунзе, соединились с подразделениями Актюбинского фронта, навсегда покончив с изоляцией края от центральных районов страны. Для всех коммунистов Туркестана, в том числе и для Т. Рыскулова, начался новый этап в партийной работе. Уходила в прошлое пора мучительных раздумий и колебаний. Теперь по сложнейшим вопросам, каких немало ставила жизнь,

50 Турсунов X. Национальная политика Коммунистической партии в Туркестане. Ташкент, 1971, с. 175.

52 Резолюции и постановления съездов Коммунистической партии Туркестана, с. 44.

53 Ким П. Г. Источниковедение истории Компартии Туркестана. Ташкент, 1982, с. 129.

в любой момент можно было получить непосредственное, четкое и всестороннее разъяснение В. И. Ленина, ЦК РКП(б), ощутить крепкую руку помощи рабочего класса Москвы, Петрограда и других пролетарских центров.

Накануне второй годовщины победы Великого Октября в Ташкент по поручению ЦК партии прибыла группа авторитетных, опытных, подготовленных партийных и советских работников — Ш. 3. Элиава, Ф. И. Голощекин, Г. И. Бокий, Я. Э. Рудзутак, М. В. Фрунзе, В. В. Куйбышев, включенных в специальную комиссию ВЦИК и СНК РСФСР по делам Туркестана — Турккомиссию*. Она имела специальные полномочия и от ЦК РКП(б). Приезд Турккомиссии совпал с еще одним выдающимся событием: В. И. Ленин через членов комиссии обратился со специальным письмом «К коммунистам Туркестана». Доверительный, товарищеский тон этого письма подчеркивали слова вождя о том, что он обращается к коммунистам края не как высокое должностное лицо, а как член партии 54. Ленинское письмо призывало к беспощадной борьбе с проявлениями великодержавного шовинизма — позорными остатками проклятого прошлого — российского империализма. Правильные товарищеские отношения к прежде угнетенным народам приобретают всемирно-историческую значимость, писал В. И. Ленин 55.

С приездом Турккомиссии началась сложная и многогранная работа по реорганизации партийно-советского аппарата. 18 ноября 1919 г. на совместном заседании Турккомиссии, Крайкома КПТ, СНК Туркестана, Мусбюро и Краевого комитета иностранных коммунистов, где обсуждался вопрос о ликвидации возраставшей разобщенности в деятельности трех партийных органов, участвовал и Рыскулов. Как это ни было горько, но пришлось признать справедливым вывод Турккомиссии, что Мусбюро — отдел Крайкома — не только вышло из подчинения Крайкома, но и «присвоило себе функции правительственных учреждений» 56. Совещание приняло решение покончить с организационным разобщением.

20 января 1920 г. в Ташкенте открылась V краевая конференция КПТ. К этому времени большой перелом происходил во всех сферах жизни. Победоносно завершался разгром войск интервентов и белогвардейцев в Туркмении — части Закаспийского фронта достигли Красноводска. Шли последние приготовления к решающим ударам по белогвардейской армии Анненкова в Семиречье. В трудовых коллективах огромный размах приняли коммунистические субботники. Их проводили обычно по пятни-

* М. В. Фрунзе и Г. И. Бокий задержались в Самаре и Актюбинске до февраля 1920 г.

54 См1: Ленин В. И. Полн. собр. соч., т. 39, с. 304.

55 Там же.

56 Очерки истории Коммунистической партии Туркестана. Ташкент, 1964, ч. III, с. 128, 129.

цам — дням отдыха мусульман, и трудящиеся местных национальностей, в том числе женщины, своим энтузиазмом подтверждали, как крепнет в крае Советская власть. И в Ташкенте и в областях существенно расширилось издание коммунистической литературы на языках коренных национальностей. Ряд парторганизаций, особенно сильно засоренных шовинистами (в Семиречье, Фергане, Самарканде, самом Ташкенте), был распущен, велась перерегистрация членов партии.

Новые задачи, вставшие перед Компартией республики, требовали еще большего сплочения всех коммунистов. Между тем именно Мусбюро препятствовало такому сплочению. В его деятельности все ощутимее проявлялся уклон к национализму. Наплыв непролетарских элементов в мусульманские секции уездных и волостных организаций КПТ создавал базу, которая питала усиливающийся националистический уклон. Но этого Т. Рыскулов не видел. В январе 1920 г. его избирают председателем ТурЦИКа. Занятый делами в высшем органе власти, он по-прежнему много времени и сил отдает работе в Мусбюро. Именно в это время вместе с другими членами он составляет к III краевой конференции коммунистов-мусульман и V конференции КПТ «Тезисы об объединении национальных секций» и «Тезисы об автономии Туркестана». Эти два документа предварительно вынесли на III конференцию коммунистов-мусульман, работавшую почти одновременно с V конференцией КПТ. Отсутствие марксистской подготовки у большинства делегатов-мусуль-ман, их чрезмерное в ряде случаев доверие к лидерам Мусбюро сказалось. Было решено добиваться принятия тезисов и на V общепартийной краевой конференции. На ней Т. Рыскулов выступил с двумя докладами. В первом из них «Национальный вопрос и национальные коммунистические секции» он правильно отметил, что, сыграв в свое время положительную роль, секции и их руководящие органы Мусбюро постепенно стали превращаться в оплот сепаратизма. Если Крайком поручает что-либо члену секции, тот предварительно «спрашивает мнение Мусбюро... Такое ненормальное положение существовать дальше не может»,— заключил докладчик. Он поддержал предложение создать единую Коммунистическую партию Туркестана с единым руководящим центром, подчиненным ЦК РКП(б). Анализ его высказываний того и несколько более позднего периода показывает, что в понятие единой партии вкладывался смысл, близкий к национал-уклонистскому плану. И подобное происходило отнюдь не из-за слепой приверженности Т. Рыскулова к идеям национализма. Не имевший сколько-нибудь серьезной марксистской подготовки, он, грубо ошибаясь, полагал, будто такое единство должно идти по линии придания партии чисто национального характера. Отсюда и вытекали выдвинутые им предложения. Но они вызвали протесты части делегатов. Особенно это касалось переименования Компартии Туркестана в Компартию тюркских народов, а Туркестана — в Тюркскую Советскую республику. Свои предложения Т. Рыскулов обосновывал тем, будто новые названия, более точно отразив национальный состав населения края, вместе с тем покажут трудящимся-мусульманам, что упразднение Мусбюро не ослабляет, а усиливает роль коммунистов-мусульман в революционном процессе. К тому же если и сам Туркестан назвать Тюркской Советской республикой, то это якобы только усилит симпатии к Советской стране со стороны народов зарубежного Востока.

В нашей литературе обстоятельно разъяснено, почему Т. Рыс-кулову удалось добиться одобрения своего глубоко ошибочного и опасного предложения57. Сразу по окончании конференции Т. Рыскулов обратился в ЦК РКП(б) с просьбой санкционировать решение о переименовании КПТ. Но кое-где на местах националистически настроенные элементы не стали дожидаться утверждения. В отдельных парторганизациях возникла напряженность между коммунистами-мусульманами и немусульма-нами.

Убежденный в правоте выдвинутых им положений, Т. Рыскулов не видел и не понимал (прозрение наступит менее чем через год), что он по существу выступил пропагандистом буржуазно-националистической идеологии пантюркизма, в соответствии с которой все тюркоязычные народы как племена одной тюркской нации должны объединиться под эгидой Турции. Хотелось того Т. Рыску лову или нет, но его тезисы о «Тюркской Советской республике» отрицали право родного ему казахского народа на самоопределение, как, впрочем, и других народов края.

С приездом 22 февраля 1920 г. в Ташкент М. В. Фрунзе, который сразу разъяснил ошибочность и вредность принятых предложений Рыскулова, положение стало меняться. Большинство состава Крайкома КПТ перестали поддерживать Т. Рыскулова. С ним осталась маленькая группа бывших работников Мусбюро. Однако Т. Рыскулов продолжал считать свою точку зрения верной, хотя кое-какие сомнения у него уже появляются. Он обращается в ЦК РКП(б) с просьбой помочь разобраться в создавшейся обстановке и принять решение по существу его предложений. Вскоре в ЦК партии поступили материалы Турккомиссии, посланные М. В. Фрунзе.

8 марта 1920 г. ЦК РКП(б), стремясь как можно скорее нормализовать обстановку в КПТ, принял постановление, определившее общие задачи партийного строительства в Туркестане и основы советской политики. Этот документ известен как «По-

57 См.: Очерки истории Коммунистической партии Туркестана, ч. III, с. 131—137; История коммунистических организаций Средней Азии, с. 381 — 387; Турсунов X. Национальная политика Коммунистической партии в Туркестане, с. 185-—191.

ложение об автономии Туркестана». Подтвердив необходимость существования единой КПТ, единого ЦК КПТ, постановление отклоняло предложения Т. Рыскулова о «тюркской компартии» и «тюркской республике». Однако Т. Рыскулов, считая, что в Москве недостаточно ясно представляют положение в неспокойном многонациональном крае, решил в личных встречах доказать необходимость принятия его тезисов. Во главе делегации работников ТурЦИКа Т. Рыскулов 17 мая приезжает в Москву и сразу же направляет в ЦК РКП(б) записку, а затем подробный доклад. Вместе с членами делегации Бех-Ивановым, Н. Ходжае-вым Т. Рыскулов 23 мая представляет в ЦК «Проект положения Туркестанской Автономной Советской Республики Российской Социалистической Федерации».

ЦК РКП(б) внимательно изучил все материалы, связанные с работой Турккомиссии и особым мнением группы Т. Рыскулова. 22 и 25 мая с участием В. И. Ленина Политбюро ЦК партии обсуждало туркестанские вопросы. Тогда же в мае В. И. Ленин познакомился с письмом опытнейшего партийца П. Н. Лепе-шинского, работавшего замнаркома просвещения ТАССР, с запиской Т. Рыскулова в Секретариат ЦК РКП(б), а затем и с его подробным докладом. 25 мая на заседание Политбюро для участия в обсуждении туркестанских вопросов были приглашены руководители Турккомиссии Ш. 3. Элиава, Я. Э. Рудзутак и председатель ТурЦИКа Т. Рыскулов. Видимо, накануне вместе с Н. Ходжаевым Т. Рыскулов был на приеме у В. И. Ленина. Этот разговор, по воспоминаниям Т. Рыскулова, носил целенаправленный характер. «Товарищ Ленин все допытывался от нас точно определить, кто называется дехканином (крестьянином) в наших условиях, баем (кулаком), в какой форме развивается у нас ростовщичество, на чем зиждется разрешение земельного вопроса и т. п. Вопросы эти для нас, молодых коммунистов, ставились неожиданно»58. 13 и 22 июня Политбюро ЦК РКП(б) при деятельном участии В. И. Ленина тщательно обсудило подготовленные ЦК РКП(б) проекты директив по работе в Туркестане. В. И. Ленин предложил отклонить представленный в ЦК РКП(б) от имени Рыскулова, Ходжаева и Бех-Иванова проект положения об автономии Туркестана. Вместе с тем В. И. Ленин, рекомендуя утвердить проект, подготовленный специальной комиссией Политбюро ЦК РКП(б), считал необходимым внести в в него ряд важных дополнений:

«(а) Вставить обязанность Турккомиссии систематически срабатываться с ТурСНК и ТурЦИК:

(2) вводить их постепенно в дела Турккомиссии;

(3) участвовать в ТурСНК и ТурЦИКе;

58 Правда, 1924, 1 февраля; Они встречались с Лениным. Алма-Ата, 1968, с. 187; Бейсембаев С. Ленин и Казахстан, с. 250—251.

(4)«соглашаться» с ними, внося все (или главные) спорные вопросы в ЦК и в Всероссийский ЦИК.

(р) Вставить ряд практических мер, обеспечивающих постепенное расширение прав (участия в делах и проч.) Туркестанской коммунистической партии (условия — контроль за ее составом; меры контроля и проверки)...»

Кроме того, Ленин считал необходимым «особо разработать» «способы- борьбы с духовенством и панисламизмом исбуржуазно-националистическим движением...»59. 22 июня В. И. Ленин ознакомился с докладной запиской работника Турккомиссии Г. Н. Бройдо по вопросу о проекте ЦК 60. И только 29 июня Политбюро ЦК РКП(б) на основе предложений В. И. Ленина приняло три постановления: «О партийном строительстве в Туркестане», «Об организации власти в Туркестане», «О наших задачах в Туркестане» и утвердило «Инструкцию Турккомиссии»61. Все эти документы получили известность как постановление ЦК партии «Об основных задачах РКП(б) в Туркестане».

Прием у Владимира Ильича, беседа с вождем революции, большое внимание В. И. Ленина, ЦК партии к мнениям туркестанцев, высказанным ими соображениям — все это произвело большое впечатление на Т. Рыскулова. В ходе встреч в ЦК РКП(б), ВЦИК, СНК РСФСР, различных ведомствах и комиссиях он убеждается, что в Москве достаточно полно осведомлены об особенностях обстановки в Туркестане и многое делают для успешного решения сложнейших проблем жизни многонационального края. Т. Рыскулову становится известно, что Центральное бюро коммунистических организаций народов Востока не разделяет точку зрения его группы. Это было естественно, ибо здесь, в Центре страны, коммунисты национальных районов Поволжья и Приуралья еще в 1918 г. пережили многое из того, чем в 1920 г. оказались «больны» они, туркестанцы.

Верно отметил профессор В. М. Устинов: «Такого большого внимания к своим предложениям, такого всестороннего их обсуждения на самом высоком уровне Т. Рыскулов не мог себе даже представить»62. А внимание ЦК партии к Т. Рыскулову было действительно большим. И члены Турккомиссии, и работники аппарата ЦК РКП(б) видели в нем крупного организатора и вожака масс. В деловых письмах они отмечали необходимость помочь Т. Рыскулову вырваться из засасывающей тины буржу-

Тревога членов Турккомиссии за судьбу Рыскулова была проявлением заботы товарищей по партии. Они особо отмечали, что человек сильной воли, умеющий теоретически мыслить, Т. Рыскулов пока еще не всегда может подняться над национальными мотивами, на которых и играет окружение из бывшей буржуазной национальной интеллигенции, настроенной нередко националистически *.

Решая в Москве сложные вопросы хозяйственно-политического плана, Т. Рыскулов получил возможность прочитать подготовленный В. И. Лениным «Первоначальный набросок тезисов по национальному и колониальному вопросам». В предисловии к тезисам В. И. Ленин писал: «Предлагая на обсуждение товарищей нижеследующий проект тезисов по колониальному и национальному вопросам для 2-го съезда Коминтерна, я просил бы всех товарищей, в частности же товарищей, осведомленных конкретно по тому или иному из этих сложнейших вопросов, дать свой отзыв или исправление или дополнение или конкретное пояснение в самой краткой (не более 2—3 страничек) форме, в особенности по следующим пунктам:

Восточные народы.

Борьба с панисламизмом...

Киргизстан.

Туркестан, его опыт...»65.

16 июня 1920 г. Т. Рыскулов наряду с другими, к кому обращался В. И. Ленин, написал «Добавления к тезисам товарища Ленина по колониальному и национальному вопросам представителей коммунистов: Башкирии, Туркестана и Киргизии». На имя В. И. Ленина свои соображения по содержанию тезисов в. те дни прислали нарком по делам национальностей И. В. Сталин, нарком иностранных дел Г. В. Чичерин, секретарь ЦК РКП(б) Н. Н. Крестинский, работник Турккомиссии М. Г. Рафес, представитель болгарских коммунистов И. Неделков и др. В приме-

63 ЦПА ИМЛ, ф. 17, on. 1, д. 160, л. 1.

64 Исторический архив, 1958, № 3, с. 39.

* Среди них был его земляк из Семиречья Т. Джанузаков, член ТурЦИКа, который сначала под видом борьбы с колонизаторскими элементами защищал интересы байско-манапской верхушки, а потом открыто перешел к басмачам, став их идеологом. (Турсунов X. Национальная политика Коммунистической партии в Туркестане, с. 204—205).

65 Ленин В. И. Полн. собр. соч., т. 41, с. 161.

чании 41 тома Полного собрания сочинений В. И. Ленина по поводу всех этих документов говорится: «В присланных замечаниях наряду с верными суждениями у некоторых авторов содержались и серьезные ошибки»66.

Довольно серьезно ошибался и Т. Рыскулов. Участие в написании «Добавлений» еще раз показало, насколько сильно стремился Т. Рыскулов к скорейшему решению проблем включения народов Востока в активную борьбу с силами реакции и империализма. Но вместе с тем он делал это, не располагая, как уже отмечалось, основательной марксистской подготовкой, что вело к неверному толкованию задач Турккомиссии, Реввоенсовета Туркфронта67. Отчасти, видимо, это происходило из-за неумения понять значимость общего и частного, смещения понятий о них. Влияние советского примера на народы Востока (в том числе и революционных перемен в Туркестане) Т. Рыскулов трактует лишь как влияние революционных свершений трудящихся края. Отсюда, на наш взгляд, гиперболизация возможностей коммунистов из среды коренного населения. Отсюда же крен на критику ошибок советского и социалистического строительства. Тесно связано с этим и ошибочное смешение полупролетарских элементов с пролетариатом.

Подмена общего частным в практике вела к тому, что, например, некоторые ошибки туркестанских чекистов возводились в степень и вели к неправильному выводу о том, что чрезвычайные органы защиты рабоче-крестьянского строя (ЧК, особые отделы) излишни *. Таким образом, суть глубоко ошибочных «Добавлений» показывала, что Т. Рыскулову предстояло немало потрудиться над освоением глубин марксистской теории по национальному вопросу, уловить ту тонкую грань, которая отделяет поддерживаемые марксистами демократические требования освободительных движений от «справедливого», «чистенького», цивилизованного буржуазного национализма. В борьбе за пробуждение масс от феодальной спячки «...безусловная обязанность для марксиста,— писал В. И. Ленин,— отстаивать самый: решительный и самый последовательный демократизм во всех частях национального вопроса. Это — задача, главным образом, отрицательная. А дальше ее идти в поддержке национализма пролетариат не может, ибо дальше начинается «позитивная» (положительная) деятельность буржуазии, стремящейся к укреп-

66 Ленин В. И. Полн. собр. соч., т. 41, с. 513, примеч. 82.

67 Typcyнoe X. Национальная политика Коммунистической партии в Туркестане, с. 195.

* Как не вспомнить здесь известное ленинское высказывание, сделанное им в ноябре 1918 г. в речи на митинге-концерте в ВЧК: «Нет ничего удивительного в том, что не только от врагов, но часто и от друзей мы слышим нападки на деятельность ЧК... Когда я гляжу на деятельность ЧК и сопоставляю ее с нападками, я говорю: это обывательские толки, ничею не стоящие». (Ленин В. И. Полн. собр. соч., т. 37, с. 173).

Турар Рыскулов родился 26 декабря 1894 года в Восточно-Талгарской волости Семиреченской области в урочище Бесагаш (ныне - Талгарский район Алматинской области), казах.

В 1907-1910 годах он учился в Меркенской русско-казахской школе-интернате (Мерке). В 1914 году окончил Пишпекскую сельскохозяйственную школу (Пишпек).

Участник Среднеазиатского восстания 1916. В 1917 году создал Революционный союз Казахской молодёжи в Мерке. В сентябре 1917 года вступает в ряды РСДРП. В 1920 председатель ЦИК Туркестанской АССР. В 1921-22 заместитель наркома по делам национальностей РСФСР. В 1926-37 заместитель председателя СНК РСФСР.

Интересен факт, что судьба сделала родственниками двух крупных казахских деятелей, занимавших противоположные позиции в годы революции и Гражданской войны, - алашординца Д. Досмухамедова и Т. Рыскулова. Они женились на сестрах О. К. и Н. К. Пушкаревых.

Турар Рыскулов пользовался большим авторитетом в народе. Пожалуй он был одним из наиболее видных и влиятельных руководителей в Центральной Азии. М.В.Фрунзе, в докладной записке на имя Ленина, писал: “Среди местных кадров выделяются двое- Рыскулов и Ходжаев, за которыми идут массы. Но первый обладает не только умом, но и недюжинным характером". Турар Рыскулов избирался делегатом XVI и XVIII съездов партии. На XVI съезде партии, выступая перед делегатами, он сказал, что нельзя отождествлять положение крестьн в России и положение дихан в Центральной Азии. Центральная Азия все еще несет на себе следы колониальной политики царской России и с этим нельзя не считаться. Будучи руководителем Мусбюро компартии в Средней Азии и руководителем республики Туркестан, он не однократно ставил вопрос о сохранении единства территории Туркестана. Он доказывал, что тюрко-язычные народы Туркестана - единый народ, лишь ходом истории раздробленный. Его обвинили в "пантюркизме". Турар был прав, но его мнение по этому принципиальному вопросу коренным образом противоречило линии партии. Честность и принципиальность Рыскулова раздражали многих. Свидетельством этого служит и его послужной список. Его перебрасывали с одного места работы на другое. Его боялись оставлять на посту председателя Туркестанской республики, считая, что при нем Туркестан может отделиться от России. Примириться с этим Россия не могла; потерять богатую сырьем республику - этого нельзя было допустить. С заявления Рыскулова о сохранении единства Туркестана начался этап гонении. В 1925 г., Сталин И.В. проводил совещание с руководящими кадрами мусульманских регионов. В своем выступлении Сталин обвинил Рыскулова в “пантюркизме” говоря, что Рыскулов поддерживает Султангалиева, видного деятеля - революционера из Татарии, перешедшего на сторону басмачества. Рыскулов опроверг это обвинение, говоря, что это именно Сталин восхвалял Султангалиева, называя его преданным делу революции коммунистом. По какой причине Султангалиев отошел от большевизма и примкнул к басмачеству должно быть известно ЦК ВКП (б). 1929 г. в газете “Известия” была напечатана статья Рыскулова, в которой он написал о том, что ошибки в практическом воплoщении политики партии были, но они не шли вразрез с генеральной линией партии. Рыскулов не примкнул ни к одной партии. Туркестан был общим домом для тюрко-язычных народов, населявших Туран. Рыскулов настоятельно рекомендовал в период размежевания считаться с этим и обязательно учитывать местные условия. Турар Рыскулов близко к сердцу принимал боль и страдания народа. Лучше всего понять характер Турара можно из его письма Сталину, написанному им в 1933 г., в котором он открыто писал о судьбе погибающего от голода народа. Только после этого письма был решен вопрос о продовольственной помощи Казахстану. Коллективизация лишила казахов основного источника пропитания - скота. Страшный голод 1932-1933 гг. поставил казахов на грань исчезновения. Никто, кроме Турара, не решился сказать правду. Т.Рыскулов был сторонником самостоятельности Турана. Его идеи не были приняты руководством Центра. Сохранение единства и самостоятельности не входило в планы большевистского руководства России. За свои убеждения, честность, принципиальность Рыскулов был объявлен врагом народа и расстрелян 10 февраля 1938 года.

По данным ФСБ России переданной в фонд "Мемориал" в списке захороненных на спецобъекте НКВД под названием "Коммунарка" имеется сведения о захоронении Турара Рыскулова.

Спецобъект "Коммунарка" это кладбище 6,5 тысяч казненных жертв политических репрессий находится в Московской области на 24-м километре Калужского шоссе. Место это было засекречено вплоть до 1999 года. В настоящее время рассекречены данные о 4,5 тысячах репрессированных.

Реабилитирован посмертно.

Память

Имя Рыскулова носит село, центр Тюлькубасского района Южно-Казахстанской области - Турар Рыскулов, бывшая Ванновка, и одна из главных магистралей Алма-Аты и Шымкента. В соответствии с Постановлением Правительства Республики Казахстан Казахский Экономический Университет носит имя Турара Рыскулова.

11 августа 2011 г. в Москве на доме, где в 1931-1934 гг., жил Т. Рыскулов (Покровский б-р, 14), установлена мемориальная доска.

Труды

• Рыскулов Т. О восстании казахов и каракиргизов в 1916 г. (К 10-летней годовщине). Основные экономические и политические причины восстания. - Кустанай, 1926.
• Рыскулов Т. Казахстан. - М.-Л., Госиздат, 1927.
• Рыскулов Т. Из прошлого казахской интеллигенции. Избранные труды. Алма-Ата, Казахстан, 1984.

- 35.09 Кб

План

Введение 3

Глава I. Биография 6

Глава II. Роль в истории 8

Глава III. Достопримечательности улицы 9

Заключение 10

Список использованных литератур 11

Введение

Актуальность проблемы формирования интеллигенции в нашей стране в современных условиях, обретение Республикой Казахстан независимости, необходимость становления новой идеологии предполагают объективность и взвешенность в оценке прошлого, с тем, чтобы объяснить сегодняшние процессы и с наибольшей долей вероятности прогнозировать тенденции развития общества. Сегодня в наибольшей степени история должна выполнять свою основную функцию - роль социальной памяти общества. В ней мы ищем для себя нужные социальные ориентиры, духовные ценности, традиции, нормы поведения, все те категориальные принципы, которые позволяют любому индивидууму становиться личностью.

Одним из компонентов характеристики социокультурного потенциала современного общества является наличие в ней определенной полосы, традиционно связываемой с духовностью и присущей ей исключительной нравственной ролью в человеческом социуме, именуемой понятием «интеллигенция». В этом контексте представляется крайне актуальной, как в научном, так и в общественном отношении, постановка проблемы формирования казахстанской интеллигенции в советский период, определения ее места в социальной системе общества, социального портрета, напрямую связанного с ее демографическими характеристиками.

В современных условиях гласности, плюрализма и борьбы за историческую правду и справедливость, осуждая «вождей» и «лидеров» административно-командной системы, сталинизма и террора, хрущевского волюнтаризма и брежневского застоя, мы не имеем права забывать других партийных и государственных деятелей, которые честно и самоотверженно служили народу. И если первые своей «деятельностью» нанесли невосполнимый и неоценимый «во веки веков» ущерб тому, что мы считаем ценностями государства, его политическим и нравственным капиталом, то другие подвергались шельмованию и при их нелегкой жизни, и после из трагической гибели в сталинских застенках. На политической арене такие деятели, вспыхнув ослепительным метеором в сумрачном небе строившегося социализма, отходили на второй план. Как правило, они погибали в расцвете творческих сил и молодых лет. Но именно деятельность таких людей на фоне тяжелого труда всего народа позволила стать Советскому Союзу (теперь уже бывшему) одной из двух супердержав мира.

Рыскулов Турар Рыскулович относится именно к таким политическим и государственным деятелям. Он вошел в историю Октябрьской революции и Советского государства как представитель демократически настроенной казахской интеллигенции, активно вступившей в революционную борьбу с царизмом, капитализмом и национальным гнетом. Он не был буржуазным националистом. Но к Октябрю 1917 г., являясь уже членом большевистской партии, не представлял еще четкой взаимосвязи социалистической революции, диктатуры пролетариата и национально-освободительного движения. Он еще не был убежден в том, что угнетенные народы, борющиеся против национального гнета, объективно выступают союзниками рабочего класса. Но он уже хорошо представлял жестокость и беспощадность классовой борьбы. В таковой борьбе исчезают национальные различия. Это он уже видел в повседневной жизни Российской империи.

Двойственность национальной буржуазии, ее своеобразный дуализм Рыскулов осознал уже после Октябрьского переворота 1917 г. Это было бурное время глубоких общественно-политических и социально-экономических свершений, способствовавшее раскрытию творческих способностей, ума и энергии молодого Рыскулова. В двадцать пять лет он уже зарекомендовал себя видным политическим деятелем. Он уже – лидер коммунистов- мусульман в Советском Туркестане. Рыскулов, находясь в правительстве, великолепно разбирался в сложных проблемах многомиллионного мусульманского населения Советского Союза. Со своей стороны и сам Рыскулов был вынужден «терпеть» руководство «вождя народов», хорошо понимая, что его, Рыскулова, уход от руководства экономикой и от политики ничего существенного не изменит. Более того, уход его только ухудшит и без того сложное положение в партии и стране. При всей его смелости, партийной принципиальности, чистоте и высокой нравственности Рыскулов понимал бессмысленность открытого выступления против Сталина, особенно в годы создания его культа личности. Так или иначе, но этим двум столь различным политикам пришлось работать совместно в течение почти 14 лет, что было крайне нелегко для Рыскулова, который в кругу самых близких для него людей, особенно жены – Азизы Тубековны, никогда этого не скрывал.

Трагичность судьбы Рыскулова состоит еще в том, что даже после полной его реабилитации долгие годы идеологические шоры не позволяли писать о нем правду. Трагические судьбы замечательных людей всегда вызывали противоречивые суждения, вспыхивающие с новой силой по мере того, как каждое последующее поколение привносит в аргументацию свое особое видение и внутренние конфликты.

Задача данного доклада показать отдельные стороны и аспекты жизни и деятельности Т.Р. Рыскулова объективно, что было и как было в действительности. Это весьма важно прежде всего потому, что история двулика: она обращена в прошлое и в современность. Вторая задача заключается в том, чтобы изучить роль Турара Рыскулова в истории Казахстана, а также его вклад в экономику страны.

Рыскулов считается основоположником становления казахстанской экономики и сейчас многие молодые ученые изучают труды Турара Рыскулова. С приобретением независимости Казахстана очень большое значение уделяется экономике как науке, например с мая 2006 г. в КазЭУ стал проводиться ежегодный международный научный форум «Рыскуловские Чтения», в котором принимают участие ведущие ученые и специалисты из образовательных и научных центров ближнего и дальнего зарубежья.

Анализ источников показывает, что историография по изучению и жизнедеятельности Турара Рыскулова не очень обширна, так как многие архивные материалы глубоко не изучены. В основном выделяются работы советских историков, самым значительным является книга профессора Устинова, так же о нем писали Бейсембаев С., Кульбаев С.. В художественной литературе выделяется роман «Огненная стрела» Шерхана Муртазы.

Возможно, мы сможем, узнать многие факты из жизни Рыскулова посмотрев документальный фильм «Турар Рыскулов», благодаря съемкам этого фильма было найдено место захоронения известного казахстанского политического деятеля Турара Рыскулова, а также других видных казахстанцев репрессированных в 1930–1950 годах.

Фильм снимается по заказу киностудии «Казахфильм» и Министерства культуры Казахстана, режиссер фильма Еркин Ракишев. В Москве съемочная группа встретилась с внуком Турара – Владимиром Рыскуловым, чтобы набрать побольше информации для фильма, который будет готов к концу текущего года.

Глава I. Биография

Турар Рыскулов родился 26 декабря 1894 г. в Верненском уезде Семиреченской области (территория нынешней Алматинской области). Видный партийный и государственный деятель. Отец Турара, Рыскул, за выступления против колониальной политики царизма был осужден на 10 лет каторги и сослан в Сибирь. Турар жил у родственников, в Мерке, учился в русско-казахской школе. После окончания ее он поступает учиться в сельскохозяйственное училище в г. Пишпеке (ныне г. Бишкек).

Будучи студентом Ташкентского учительского института, Турар Рыскулов всецело включился в общественно- политические события в дни Февральской революции. В собственноручно написанной автобиографии для Комиссии по чистке партии в 1923 году Рыскулов указал, что в Меркенском районе, где население 80 тысяч, он возглавил борьбу против комитета Временного правительства. Произошло знакомство с большевиками, прибывшими из Ташкента, это было в сентябре 1917 года.

В апреле следующего года Рыскулов стал заместителем председателя Аулие-Атинского совета. В октябре 1918-го на VI съезде Советов Туркестанской АССР он избран в состав ТуркЦИКа, назначен комиссаром здравоохранения республики. Ему поручено возглавить также Комиссию по борьбе с голодом. Следующей вехой его биографии стало руководство Мусульманским бюро при краевом комитете партии большевиков.

В январе 1920 года Турар Рыскулов избран председателем ТуркЦИКа - Центрального исполнительного комитета Туркестанской Советской Республики. Таким образом, в течение первых трех лет новой власти, начав с Аулие-Атинского уезда, он сделал стремительную карьеру, став главой Советского Туркестана, объединившего в то время нынешние государства Средней Азии и южные области Казахстана. Шел Рыскулову тогда 26-й год.

В начале 20-х годов в российском обществе, а также среди образованных представителей народов Туркестанской республики шла борьба мнений о путях развития страны. Наиболее острыми и сложными были вопросы национальной, аграрной и кадровой политики. По ним высказывались и предлагались различные варианты решения.

Турар Рыскулов, находясь на высоком посту председателя ТуркЦИКа, выступая на III Конференции мусульманских организаций края, предложил именовать Туркестанскую АССР Тюркской Советской Республикой, ее парторганизацию - Компартией тюркских народов.

Эти и другие теоретические и политические разногласия Рыскулова, его отдельные ошибки в практической работе стали основной причиной противостояния его с руководителями Турккомиссии - полномочного органа Центра в Туркестане. Рыскулов был отозван в Москву. 24 августа 1920 года назначен вторым заместителем народного комиссара по делам национальностей РСФСР. Наркомом был И.В.Сталин, его первым заместителем - Н.Н.Нариманов.

В Туркестанской АССР в руководстве республики вновь создалась напряженная обстановка. Встал вопрос о возвращении Т.Рыскулова в Ташкент. Турар Рыскулов был утвержден в должности председателя Совета народных комиссаров (правительства) Туркестанской АССР. Вершиной партийной карьеры и большевистского авторитета для Рыскулова стал ХII съезд РКП(б), когда он был избран кандидатом в члены Центрального Комитета партии. Событие редкостное: из коммунистов среднеазиатской окраины России не было случая избрания в руководство РКП(б).

После непродолжительной работы в Монголии (1924-1925 гг.) и Казахстане решением Кремля Турар Рыскулов вновь отозван в Москву, назначен (28 мая 1926 года) заместителем председателя правительства РСФСР. В течение одиннадцати лет, находясь в руководстве Российской Советской Федерации, он был делегатом трех партийных съездов в составе ВЦИК СССР, избран депутатом Верховного Совета РСФСР.

Особые страницы жизни и деятельности Рыскулова составляют 1927-1930 годы, когда он возглавлял Комитет содействия строительству Турксиба - Туркестано-Сибирской железной дороги. В правительстве РСФСР Т. Рыскулов возглавлял и другие важные участки экономического и хозяйственного строительства.

В 1937 году, 21 мая, когда Турар Рыскулов находился на отдыхе в городе Кисловодске, его арестовали. Он был обвинен в совершении преступлений, предусмотренных статьей 58, по четырем ее подпунктам: “Измена родине”, “Террор”, “Диверсия”, “Соучастие в контрреволюционной деятельности”. Суд состоялся в Москве в начале февраля 1938 года. Судебный процесс под председательством В.Ульрихта, длившийся 15 минут, завершился приговором к высшей мере наказания - расстрелу, с конфискацией всего лично принадлежащего ему имущества.

По сведениям органов НКВД, Т.Рыскулов расстрелян в Москве 10 февраля 1938 года. 8 декабря 1956 года Т. Рыскулов был реабилитирован. Решением Бюро Московского городского комитета КПСС от 6 февраля 1957 года его восстановили и в партии.

Глава II. Роль в истории

Турар Рыскулов много сделал для республики. По его инициативе была начата разработка Карагандинского угольного бассейна, Коныратского месторождения меди, началось строительство Балхашского медеплавильного комбината. Он был председателем комиссии по строительству Турксиба.

Описание работы

Актуальность проблемы формирования интеллигенции в нашей стране в современных условиях, обретение Республикой Казахстан независимости, необходимость становления новой идеологии предполагают объективность и взвешенность в оценке прошлого, с тем, чтобы объяснить сегодняшние процессы и с наибольшей долей вероятности прогнозировать тенденции развития общества. Сегодня в наибольшей степени история должна выполнять свою основную функцию - роль социальной памяти общества.

Глава I. Биография 6

Глава II. Роль в истории 8

Глава III. Достопримечательности улицы 9

Заключение 10

Список использованных литератур 11

Отдельно надо рассказать о личной жизни Т. Рыскулова, о чем до этого многое замалчивалось. В советское время и даже в 90-е годы исследователи жизни и деятельности Турара Рыскулова упоминали только об одной его жене - Азизе Тубековне Исенгуловой (уроженка г. Джаркента, наполовину казашка, наполовину татарка), на которой он женился 24 октября 1932 г. и которая родила ему двух дочерей – в 1933 г. Сауле (доктор биологических наук, академик Международной академии информатизации, проживала в г. Алматы, умерла в 2013 г.) и в 1937 г. Риду (окончила институт иностранных языков, проживала в Москве, умерла в 2009 г.). На самом деле она была его четвертой и последней женой.

Первой женой Т. Рыскулова была дочь почетного статского советника в г. Ташкенте Ильинского Алексея Ивановича (р. 1854) и падчерица бывшего генерал-губернатора (начальника) г. Ташкента Владимира Павловича Колосовского (1), Татьяна Алексеевна Ильинская (1903-1980). Их сын Александр (Искандер) при разводе остался с отцом и бабушкой Варварой Валерьяновной Колосовской. Позже Татьяна вышла замуж за военного интенданта Григория Семеновича Уманского (арестован в 1939 г., репрессирован), с которым жила в Краснодаре.

Вторая жена Рыскулова – моя бабушка Надежда Константиновна Пушкарева (1902-1976). Она приехала в Ташкент из Сибири. В то время у нее умер отец, и мать Пушкарева (в девичестве - Костырко) Ольга Федоровна (1868-1940) осталась с тремя дочерями – Надеждой, Татьяной и Ольгой. Они жили в г. Каинске Томской губернии. В то время шла гражданская война, в город входили то белые, то красные. Бабушка рассказывала мне, как однажды они спрятали у себя красного командира, и после того, как город освободили от белых, он привез им в знак благодарности телегу дров. Вскоре, спасаясь от голода, они уехали в Ташкент. Там Надежда Константиновна познакомилась с Тураром Рыскуловым, который случайно оказался с ней на лечении в местной больнице. В 1924 г. они (дед, бабушка, Варвара Валерьяновна и Александр) переехали в Москву и поселились в гостинице «Люкс» на Тверской, затем на ул. Маркса, в дом, находившийся поблизости от Библиотеки имени Ленина. В этот период они познакомились с Г. Димитровым, П. Тольятти, М. Торезом и другими деятелями Коминтерна, а также с В. Фигнер.

Близкими знакомыми Надежды Константиновны были семьи Красиных и Сажиных (М.П. Сажин 1845–1934, участник Парижской Коммуны 1871 г.), народник Н.А. Морозов (1854-1946), семья заместителя председателя ВЧК Я. Х. Петерса (1886-1938) , математик С.Л. Соболев (1908-1989), ставший в возрасте 31 года самым молодым академиком Академии наук СССР (1939). Долгое время она переписывалась с солисткой Большого театра М.П. Максаковой (1902-1974). Другом семьи Надежды Константиновны был поэт-акмеист Сергей Городецкий (1884-1967), который подарил ее дочери Софии (1923-1998) альбом со своими рисунками и стихами, названный им "Побасеночки для Сонечки". В 1925 году, во время I Московского международного турнира, сопровождавшегося настоящей "шахматной лихорадкой" в стране, моя бабушка познакомилась с выдающимся чехословацким гроссмейстером Рихардом Рети (1889-1929), который женился на 17-летней дочери поэта Сергея Городецкого - Рогнеде, но через 4 года в возрасте 40 лет скоропостижно скончался от скарлатины. Позже, когда Надежда Константиновна уже рассталась с дедушкой, к ней сватался будущий маршал Г.И. Кулик (1890-1950), после войны расстрелянный Сталиным, а также советский историк и дипломат, один из создателей компартии Великобритании Ф.А. Ротштейн (1871-1953).

Моя мать, Рыскулова Майя Тураровна, брошенная третьей женой деда Верой Ивановной Дергачевой (в замужестве Мордовской) (1906-1986) и взятая им, как и Александр, в семью четвертой жены Азизы Тубековны, часто бывала с отцом у Надежды Константиновны, но не знала, что она его бывшая жена. В 1939г она, предварительно обратившись с письмом к Н.К. Крупской, забрала мою мать из детдома и удочерила. Дед, когда они жили на даче в Клязьме, всегда бывал на даче Надежды Константиновны в Тарасовке, интересовался ее здоровьем и здоровьем их дочери Софии Тураровны. Он очень заботился о семье Надежды Константиновны, в том числе о ее сестре Ольге (1896-1986) и ее муже Джаганше (Джанше) Досмухамедове, которым он помог устроиться в Москве. Они жили в купленной им ранее для Надежды Константиновны кооперативной квартире (отказалась от нее в пользу сестры Ольги) по адресу: г. Москва, Хавско-Шаболовский пер., д., 11, кв. 265. В этой квартире также проживала теща Рыскулова - Варвара Валерьяновна Колосовская. Джаганша Досмухамедов (1887 г. р., Казахстан, Уральская обл., Джамбейтинский р-н), обаятельный человек, окончил в 1910 г. юридический факультет Московского Университета и до революции был товарищем (заместителем) прокурора Томского окружного суда по Каинскому уезду (фактически имел чин генерала юстиции, т. к. территориально Томский округ ныне это вся Западная Сибирь и восемь областей Казахстана). В 1930 г. как бывший глава Уильского оляята (отдела), затем западного отделения антисоветского правительства Казахстана «Алаш-Орда» (1917-1920) - "хан" упомянутого оляята (так его называли и белые, и красные, между которыми он искусно, с постоянной угрозой своей жизни, лавировал) был сослан в Воронеж. 1 июня 1938 г. Джаганшу арестовали (за год до этого он перенес инсульт). Осужден 16 июля 1938 г. тройкой при УНКВД СССР по Московской области по обвинению в том, что являлся одним из лидеров казахской контрреволюционной националистической организации и тесной связи с "врагами народа", Приговорен к расстрелу. Приговор был приведен в исполнение 3 августа 1938 г. (место захоронения - Бутово). Реабилитирован 2 декабря 1957 г., несмотря на отрицательное отношение большевиков к алашординцам, которые, правда, во главе с Джаганшой перешли, в конце концов, на сторону Советской власти (2).

Муж второй сестры, Татьяны Константиновны (1900-1932), латыш Август Иванович Поднек (1895-1938), вступил в партию большевиков еще в 1913 г., в 1915-1917 гг. находился на каторге; член ЦИК СССР, занимал руководящие должности в Нижнем Новгороде, Барнауле, Архангельске, Орле, председатель организационного бюро Северо-Восточной области (назначен Постановлением Президиума ВЦИК, 1924-26 гг.), начальник Главного управления Водного Хозяйства Средней Азии и Казахской АССР, председатель Казахстанского Крайплана, член Госплана СССР, президиума Госплана РСФСР и правления Госбанка, был арестован в 1937 г. в Иркутской области (с 1933 г. занимал должность 1-го заместителя председателя Восточно-Сибирского крайисполкома) и расстрелян. Реабилитирован 2 июля 1958 г. определением Военной коллегией Верховного Суда СССР (3). Сама Татьяна умерла молодой от лейкемии в Ялте.

Особенно трагично сложилась судьба сына Т. Рыскулова Александра. В момент ареста отца он закончил 10 класс, ходил на Лубянку, справляясь о нем, и тем самым, наверняка, привлек к себе внимание НКВД. Его арестовали, заключили в лагерь под Архангельском (Онеглаг), где он получил милиарный туберкулез. Шурика отпустили домой. Моя мать видела его перед смертью в 1940 г. Он был в полном сознании, ласково разговаривал с нею. Ему было всего 20 лет.

Таким образом, у меня было расстреляно три деда, погиб дядя и пострадала после войны моя мать Рыскулова Майя Тураровна, прошедшая Лубянку, Бутырку, Свердловскую и Карагандинскую тюрьмы и затем пятилетнюю ссылку в Караганде, Каркаралинске и Темиртау, из которой она вернулась в Москву только после смерти И.В. Сталина.

Женившись на Азизе Тубековне, Турар Рыскулов собрал в своем доме и детей от двух других женщин, Александра и Майю, мою мать. В целом его поведение свидетельствовало не только о его женолюбии, но и о чадолюбии. Даже свое последнее письмо, опубликованное в казахстанской периодике, в частности в статье Н. Джагфарова и В.Осипова «Приговор был исполнен немедленно» (4), а также в последней (о деде) книге В. Устинова (5) и, наконец, в трехтомнике Рыскулова (6), он адресовал дочери Надежды Константиновны – Софии, дважды упомянув и своего сына от Татьяны Алексеевны Ильинской - Шурика (Александра или Искандера):

«Дорогая моя доченька Сонечка!

Шлю тебе и маме привет. Как твое здоровье и как ты окончила учебу? Шурик, наверное, передал вам обо мне. Не беспокойся, доченька. Все, что партия делает, правильно делает. Я здоров.

Будь умницей, учись, как следует. Конечно, у вас материально складывается дело плохо. Помочь я пока не могу. Но как-нибудь потерпите и находите выход.

Сонечка! Хотелось бы, чтобы ты не бросила муз. школу. Хотя трудно будет вам оплачивать прокат музык. инструмента. Но пока не сдавайтесь. Очень жаль, что приходится быть тебе в городе и воспользоваться [нельзя] загородным воздухом. Но, дети мои, остальные ведь в том же положении. Ничего, тысячи детей и людей живут в городе. Но все-таки пусть мама тебя почаще водит на воздух, в парки. В общем дома не следует закапываться. Как у нее дела? Здоровье очень уж плохое было. Устроилась ли она на другую службу?

Ты напиши мне подробное письмо, но, конечно, без лишних слов о домашнем быте. Адрес: Наркомвнудел СССР, комната 590а тов. Нейману Б.И., а он прочтет и даст мне. Так что на конверте только его имя пиши.

Напиши о твоих отметках по экзамену в школе, также по музык. школе. Еще вот. Перед отпуском, когда я у вас был, я забрал машинку для стрижки. Так что если Селезнев спросит, скажешь, что я забрал машинку.

Видайтесь с Шуриком братом.

Ну желаю всего хорошего и привет маме.

I.VII. Папа».

Публикуя это письмо, указанные нами авторы, а также составители трехтомника Рыскулова стыдливо умалчивают о том, чьи дети Сонечка и Шурик. Может даже сложится впечатление, что они дети Азизы Тубековны и Турар Рыскулов просит передать привет ей, а не Надежде Константиновне. В.М. Устинов в своей книге, явно ориентированной на казахского читателя, вообще конец письма, где Шурик назван братом Софии Тураровны, намеренно опустил.

Очень многое в письме нужно читать «между строк». И о нужде (Надежду Константиновну, которая работала машинисткой в Институте истории и философии на Волхонке, как только узнали, что ее бывшего мужа арестовали, тут же уволили с работы), и о здоровье, и о беспросветности, а главное – о любви к дочери, об отцовской заботе и тревоге о будущем, которого у Рыскулова, увы, уже не было. Очевидно, письмо, точнее его копию, разрешили передать после вынужденного признания своей «вины». Подлинник же его был передан Комитетом национальной безопасности Республики Казахстан Сауле Тураровне лишь в апреле 1994 г.

Но все же надо отдать должное, что, официально замалчивая о двух дочерях Рыскулова – Софии и Майе, казахи не забывали о них. Постоянное представительство Казахской ССР в Москве с помощью 1-го секретаря ЦК КП Казахстана Д. А. Кунаева предоставило им отдельные квартиры, а мне, студенту Института стран Азии и Африки при МГУ, даже несколько раз оказывало материальную помощь наравне со студентами-казахами.

Моя родная бабушка Вера Ивановна Дергачева (1908-1986) (о родстве с ней я узнал лишь после смерти Надежды Константиновны, когда уже был студентом 2 курса) вышла замуж за генерала царской армии Леонтия Михайловича Мордовского (ум. 1957), красавца, сына русского генерала и японки, на которой тот женился, будучи в плену после поражения русской армии в войне против Японии 1904-1905 гг. В советское время ее муж, закончивший Пажеский корпус, из выпускников которого после революции, по его рассказам, большевики расстреляли перед строем каждого второго, был обыкновенным агрономом. Дед жил с Верой Ивановной 3-4 года. У нее был чудный голос. Училась она в консерватории у сестры Барсовой. Играла на фортепьяно и до конца своих дней в Дорохово преподавала музыку. По свидетельству персонального пенсионера республиканского значения Бекта Иманбаевича Байганаева (р. 1905), который, будучи в то время студентом, долгое время (с 1926 г.) жил у Турара Рыскулова, дед, будучи в отъезде, поручил ему забрать Веру Ивановну с 9-дневной Майей из роддома имени Семашко на площади Ногина. Вера Ивановна вышла, положила дочь на заднее сидение правительственного "линкольна" деда и скрылась. Студент-казах привез Майю домой и попытался накормить ее… селедкой, потому что ничего больше не нашел. Вернувшись в Москву, дед устроил мою мать в Подмосковье на воспитание одной пожилой семьи, у которой была корова. Эта семья назвали ее Розой. Через год Байганиев поехал к ним и забрал ребенка, которого они не хотели отдавать. Даже справку из роддома оставили себе. Дед назвал мою мать Майей в честь Первого Мая, дня, в который она родилась (поначалу ее имя так и писалось – Мая, как, впрочем, принято в Казахстане). Впоследствии сразу после войны ей определили возраст по зубам – 1929 г., но, по свидетельству Веры Ивановны, она родилась на год позже (умерла в 2013 г.). О существовании настоящей матери Майя Тураровна узнала лишь в 1948 г. и поехала навестить ее в г. Молотов (Пермь). От этой встречи у нее остались воспоминания о том, как ночью она проснулась от шума пожара в соседнем доме и муж Веры Ивановны, бывший на 30 лет ее старше, стал душить новоявленную дочь… Справедливости ради надо сказать, что Вера Ивановна предлагала ей остаться у них, закончить школу и даже ее муж заставлял Майю называть свою жену мамой, но после такого акта агрессии она немедленно вернулась в Москву.

После ареста деда его третья жена Азиза Тубековна (1911-1988), ожидая ареста, передала на хранение дорогие ковры и посуду своей подруге некоей Крохиной, которая их присвоила, сказав, что посуда вся побилась, а ковры съела моль. Факт этот вполне обычный для того времени и неудивительный, если бы эта Крохина не была женой… поэта Г.А. Эль-Регистана, одного из авторов текста Гимна Советского Союза. В 1938 г. Азиза Тубековна, ее мать Арифа Атаульевна (1887-1945) и брат Шамиль Тубекович, работавший шофером транспортного отдела ЦИКа СССР и ВЦИКа, были арестованы, а моя мать попала в один детдом с дочерью Азизы Тубековны, Сауле Тураровной, вначале в Москве, потом на Украине, в Одесской области (Дубчанский детский городок). Они жутко голодали. Сауле болела золотухой, и по ночам крысы объедали корки с ее головы. Потом они обе заразились чесоткой, их поместили в клетку голыми и лечили, обмазывая тело дегтем. Сауле до сих пор вспоминает, как моя мать, которая выздоровела раньше, просовывала ей печенье через прутья клетки. Дети вообще часто старались чем-нибудь подработать на кухне, чтобы получить взамен яблоко, галушки или еще какую-нибудь нехитрую еду. Второй класс Майя закончила на отлично, причем на украинском языке. Потом написала Надежде Константиновне. Вскоре та удочерила ее. А Сауле из детдома забрала Саида Алиевна Исенгулова, жена брата Азизы Тубековны Рашида. Вторая дочь Азизы Тубековны Рида родилась после ареста отца. До трех лет жила с матерью в тюрьме, еще три года не разговаривала, затем была отправлена в Осакаровский детдом. Мать Азизы Тубековны, Арифа Атаульевна, осужденная как член семьи изменника Родины и по обвинению в контрреволюционных преступлениях из лагеря не вернулась (умерла в 1945 г.). Ее дочь, которая была посажена в Бутырскую тюрьму и приговорена 9 апреля 1938 г. ОСО при НКВД СССР как член семьи изменника Родины к 8 годам ИТЛ, отбывая меру наказания в почтовом ящике № Р-246, работала с 29 мая 1938 г. по 9 апреля 1946 г. в качестве ветврача подразделения (Акмолинский лагерь жен изменников Родины-АЛЖИР), затем также ветврачом - в Карагандинском исправительно-трудовом лагере (7). Впоследствии Азиза Тубековна, Арифа Атаульевна (посмертно), Шамиль Тубекович и двоюродный брат Т. Рыскулова Оразбай Молдабеков (посмертно) были реабилитированы. Так же как и моя мать, Майя Тураровна Рыскулова, арестованная 10 ноября 1949 года. Наше "гуманное" правительство выплатило четырем дочерям Рыскулова и Азизе Тубековне пособие в размере двух его месячных окладов - всего 800 рублей. Кстати, в 1956 г. в ответ на запрос Военной Коллегии Верховного Суда СССР компетентные органы сообщили, что "имущество у РЫСКУЛОВА Турара Рыскуловича не конфисковывалось", только непонятно, куда это имущество делось.

Еще одна дочь Т. Рыскулова, тоже Майя, в 90-е гг. приезжала в Москву с делегацией из Монголии, звонила моей матери, но та отказалась встречаться с ней.

Таким образом, у моего деда было пять дочерей и один сын. Даже будучи женатым на Азизе Тубековне и вплоть до ареста навещавшим Надежду Константиновну, он хотел развестись и сочетаться браком с известной в то время опереточной актрисой Региной Лазаревой (1899-1980). Женолюбию его не было предела. Пишу это не в упрек. Хорошо, что он оставил после себя такое многочисленное потомство, воплотив себя в детях, внуках и правнуках.

Во избежание путаницы, которая может возникнуть при изучении хитросплетений нашей семьи, чем-то напоминающих сюжеты индийских фильмов, кратко напомним о женах Турара Рыскулова, их родителях, детях и внуках. Итак,

1-я жена - Татьяна Алексеевна, дочь почетного статского советника в г. Ташкенте Ильинского Алексея Ивановича и Варвары Валерьяновны Колосовской, падчерица генерал-губернатора (начальника) г. Ташкента Владимира Павловича Колосовского; затем в замужестве за военным интендантом Григорием Семеновичем Уманским. Сын - Александр (Искандер).

2-я жена - Надежда Константиновна, дочь Ольги Федоровны Пушкаревой (в девичестве - Костырко). Дочь - София, приемная дочь - Майя (от Веры Ивановны Дергачевой). Сестры - Ольга (в мусульманстве - Заира, замужем за Джаганшой Досмухамедовым, затем за его племянником Хадисом на 14 лет ее моложе) и Татьяна (замужем за Августом Ивановичем Поднеком). Детей у них не было.

3-я жена - Вера Ивановна, дочь Ивана Ивановича Дергачева и Натальи Ивановны Ветлугиной; затем в замужестве за генералом царской армии Леонтием Михайловичем Мордовским. Дочь - Майя (брошена матерью). У Майи - дочь Юлия и сын Владимир.

4-я жена - Азиза Тубековна, дочь Арифы Атаульевны Исенгуловой. Дочери - Сауле и Рида. Братья - Шамиль, Рашид. Сестра - Надя. У Сауле - сын Заур, у Риды - дочь Адель и сын Турар (ум. 1998).

Теперь предоставим слово моей матери - Майе Тураровне Рыскуловой:

«По своему характеру отец был очень добрым, справедливым и бесконечно любящим своих детей человеком. Всех он собрал под свое тогда еще мощное крыло.

До ареста отца я жила в его доме, успела закончить 1 класс. Мы часто ходили в Большой театр, цирк и зоопарк, в уголок Дурова. Стояли вместе с другими членами правительства на крыше дома во время военно-воздушных парадов в Тушино. И, конечно, самые торжественные воспоминания связаны с Красной площадью, где во время парадов мы находились на трибуне для гостей. Там я часто видела Светлану, дочь Сталина.

В доме было пианино, и отец обычно играл на нем "Чижика-Пыжика" и "Турецкий марш". Он плохо переносил алкогольные напитки и, если выпивал, впадал в крайнее уныние, говоря моей приемной матери: "Надя, дай мне ружье. Я иду стреляться". Но при этом, по письменному свидетельству Азизы Тубековны, отец мечтал: "Я буду жить 115 лет. Впереди жизнь будет очень интересная".

Лето проводили на даче дома отдыха Совнаркома РСФСР, на станции Клязьма. Там стояло отдельно несколько домиков, но питались мы вместе с отдыхающими, с ними же вместе смотрели кино. Папа всегда играл в бильярд и часто проигрывал. В последние годы он был очень полным и ему было нелегко лазить под бильярд при очередном проигрыше. Мой брат Александр, как мы его называли, Шурик, любил играть в теннис. Купались в реке Клязьме. Помню, как далеко от дома встречала отца в поле. Завидев его казенный "линкольн", побежала навстречу, а в машине был новенький двухколесный велосипед. Радость моя была безмерна.

Зимой Шурик катался на лыжах, а я на санках с горки к реке Клязьме. Шурик делал ледяные туннели к дому, лепил из снега зверюшек. Топили печку, а в ней, на золе, пекли картошку. Мы часто ездили в собачий питомник на Клязьме. Вообще в доме было много животных, т.к. моя мачеха Азиза Тубековна училась в ветинституте: собака, морские свинки, кролики, белка, козленок. Я всегда с детства ожидала отца: ждала с работы, ждала на даче, словно чувствовала, что потеряю его очень рано. Шурика я помню вечно читающим: он читал даже за завтраком, обедом и ужином. В своих письмах из лагеря и больницы он часто просил прислать ему книги.

Хотя внешне все казалось благополучным, обстановка в доме была напряженной. Мачеха подвергала нас с Шуриком дискриминации по сравнению с другими членами семьи. Более того, она так запустили мой отит, что я пятилетней попала в больницу, где мне пришлось делать трепанацию черепа. С тех пор я плохо слышу на одно ухо. Шурик многие годы не разговаривал с мачехой и ее матерью, которая всем в доме заправляла. Часто его навещала бабушка Варвара Валерьяновна Колосовская, которую он до смерти называл мамой. Позже она вернулась к своей дочери Татьяне Алексеевне Уманской в Краснодар, где и умерла в 1970 г. Оба лишенные материнской заботы, я и Шурик были очень привязаны друг к другу. До последней минуты своей жизни он говорил своей бабушке и моей приемной матери, чтобы меня не бросили и заботились обо мне. Перед смертью Шурика я зашла к нему. Он долго разговаривал со мной, гладил по голове. Это была наша последняя встреча. С 1940 по 1984 г., пока была здорова, ходила на могилу брата. Кстати, по словам моей дочери Юлии, которая бывает на могиле Надежды Константиновны на Донском кладбище, цветы у Шурика всегда свежие. У него не было семьи, детей, но была симпатичная, судя по фотографии, которую я видела у его бабушки, девушка Саша. Они познакомились в больнице, где она тоже лечилась от туберкулеза. Кто же кладет цветы на могилу Шурика в течение 61 года? Она, ее дети, внуки? Неизвестно.

Из Кремля, где кабинет отца находился рядом с кабинетом Сталина, по воспоминаниям его бывшей жены Н.К. Рыскуловой, он приезжал поздно ночью. Весь дом спал, а я его ждала у дверей. Он входил с пакетом. Это был его ужин, который он приносил домой. Отец сразу проходил в кабинет, огромную комнату, где три стены были до потолка заполнены книгами, и начинал писать свои труды за столом, освещенным лампочкой с зеленым стеклянным абажуром. Я единственная свидетельница того, как работал мой отец. До утра он писал, а я сидела в уголке, за столиком, где лежала масса красочных альбомов из его любимого Казахстана, из заповедника обезьян в Сухуми. Часто я просила его чего-нибудь нарисовать, но он почему-то всегда рисовал чертиков (интересно, кого он имел в виду? – В.Р.). Утром он опять на работу, в Кремль, а я в школу. Мы любили друг друга, и эту любовь к отцу, который не бросил меня, я сохранила на всю жизнь. Его память для меня священна, для меня мой отец остается главным человеком в жизни".

Со слов Саиды Алиевны Исенгуловой, жены брата Азизы Тубековны Рашида, которая видела Турара Рыскулова в 1936 г. в его семикомнатной квартире на Новинском бульваре (дом находится справа от здания посольства США в Москве, точный адрес - д. 25, корп. 1, кв. 48, раньше эта квартира занимала всю лестничную площадку, теперь там две отдельных квартиры) и даже танцевала с ним, дедушка производил впечатление очень деятельного, подтянутого, сдержанного, интеллигентного человека, безусловно, крайне честного. Он был очень вежлив, деликатен, собран, прекрасно говорил.

Мой прадед Иван Иванович Дергачев (1878-?), отец моей родной бабушки Веры Ивановны, в оставленных им записках (закончены в 1959 г., представляют собой около 150 страниц машинописного текста) сохранил следующие любопытные свидетельства о Тураре Рыскулове, своей дочери Вере Ивановне, внучке Майе, ее приемной матери Надежде Константиновне и ее детях - обо мне (р. 1957) и моей старшей сестре Юлии (р.1955):

«Дочь Веры имела незарегистрированную связь с зам. Пред. Совнаркома РСФСР т. Рыскуловым, одним из гуманнейших коммунистов, который злодеем Сталиным был сослан в Сибирь. Родившаяся от этой связи дочь Майя тоже по окончании 7-летки сослана за мифическую измену отца в Караганду, откуда она потом вернулась, так как Рыскулов был реабилитирован. Майя жила у второй жены Рыскулова Надежды Константиновны, прекрасной души человека. В Москве Майя сошлась с женатым человеком и имела от него двух детей - веселуху Юлю с серебристым смехом и открытой доверчивой душой и толстяка с тихим смехом и хитрецой Володю».

Заметим также, что уже в старческом возрасте Вера Ивановна сделала свои любовником семнадцатилетнего ученика, который приходил к ней брать уроки фортепьяно, о чем она с гордостью рассказывала моей матери.

Конечно, жизнь у Майи не сложилась. Так же, как и ее старший брат Шурик, она после войны начала интересоваться в компетентных органах судьбой своего отца, и за свое «любопытство» была сослана в Казахстан. Аресту предшествовало знакомство с неким Рахимом, которого представила ей ее подруга Зульфия, дочь врача-алашординца Исы Кашкинбаева. Та была настолько красива, что однажды после войны в центре Москвы ее пригласили в автомобиль и привезли… в приемную Берия, но почему-то отпустили. Однажды Рахим распрощался с Майей и ее семьей и ушел. Квартира их находилась в подвале, на Колобовском переулке. Они о чем-то говорили и вдруг в окне, вверху, увидели знакомые ботинки: он стоял и подслушивал. Вскоре она была арестована. После обыска в квартире ее посадили в «черный ворон», два чекиста (капитан Коптелов А. Д. и старший лейтенант Мамаев И. С.) наставили на нее, вчерашнюю школьницу, пистолеты и повезли во Внутреннюю тюрьму МГБ СССР. Допрашивал ее крайне ограниченный и просто малограмотный, судя по его автографам, капитан Чумаков, следователь 6 отдела 5 управления МГБ СССР. Конфискованный при обыске дневник Майи с записями типа «Ура! Сегодня наши взяли Киев!» был сожжен, наверное, как крайне вредный антисоветский документ. 29 декабря 1949 г. Особо Совещание при министре Государственной Безопасности СССР объявило ей ссылку на 5 лет по ст. ст. 7 и 35 УК РСФСР как «социально-опасному элементу», объяснив этот приговор тем, что оно опасается, как бы дочь «врага народа» не использовали вражеские спецслужбы (8). На Лубянке Майя сидела с арестованными испанскими детьми, слышала о ранее заключенных там артистках Зое Федоровой и Окуневской. В Бутырке находилась в одной камере с дочерью Косарева Еленой, которая впоследствии погибла. Кстати, никогда ни от кого из сидевших с нею арестованных она не слышала, чтобы к кому-то применялись пытки. Возможно, так было в послевоенное время. В любом случае спекулировать на этой теме не стоит.

Когда Майю везли в открытой машине в Караганду, ее поддерживал сын Ягоды, чтобы она не выпала из кузова. Там же слышала о дочери Тухачевского Светлане. Та вышла замуж за рабочего, дала ему образование. Позднее жила в Москве. В Караганде находилась жена Главного маршала авиации А. А. Новикова. Она вышла замуж за сосланного врача Прозорова. Позднее Новиков приезжал разводиться с ней.

Возвращаясь из ссылки, Майя в поезде познакомилась с радистом поезда, моим и моей старшей сестры будущим отцом - Смагиным Владимиром Васильевичем (1917-1974), который бросил нас еще в детстве и навестил лишь однажды, когда я уже учился в 4-м классе. Погиб под колесами трамвая, будучи начальником узла связи Курского вокзала. В 2008 г. Сауле Тураровна похоронила внука 26 лет, погибшего в аварии. В июле 2012 г. утонул возле Волоколамска в возрасте 22 лет мой племянник Юрий, сын сестры Юлии. Тело его нашли только через две недели. Вместе с дедом и его сыном Александром - это уже пятый погибший мужчина в нашей семье. Да, видно, недаром родственники убитого прадедом волостного управителя Саймасая Учкемпирова прокляли его род до пятого колена, и проклятие это будет висеть даже над моими будущими внуками.

Вернувшись из ссылки, Майя пошла на почту и, повергнув в шок всех присутствующих, послала телеграмму благодарности… Лаврентию Берия, по инициативе которого была проведена амнистия. 1 сентября 1956 г. она была реабилитирована Военной коллегией Верховного Суда СССР.

Кстати, реабилитация моего деда началась также с заявления моей матери, направленного 13 августа 1956 г. Председателю Комитета Партийного Контроля при ЦК КПСС Швернику Н. М.:

«В 1937 году органами НКВД был репрессирован мой отец, Рыскулов Турар Рыскулович, 1894 г. рожд. До момента ареста он работал Зам. Пред. СНК РСФСР. 12 августа 1956 года я получила свидетельство о его смерти в 1943 году. Прошу ответить мне, реабилитирован ли он посмертно?» (9).

Заметим, что это заявление, хранящееся в персональном деле Т. Р. Рыскулова, было написано на следующий день после получения лживой справки КГБ о том, что он умер от сердечного приступа.

Занимаясь реабилитацией деда, Майя всем говорила и везде писала, что у нее в Казахстане есть две сводные сестры – Сауле и Рида, и им и их матери Азизе Тубековне тоже помогли. 26 января 1961 г. Азиза Тубековна направила Первому Секретарю ЦК КПСС Н. С. Хрущеву письмо в связи с возобновившейся в Казахстане уже после всех реабилитаций «антирыскуловской компанией». В нем среди пострадавших от сталинского произвола членов семьи она назвала и единственную из четырех дочерей Рыскулова, которая была репрессирована – мою мать (10). До самой своей смерти Азиза Тубековна писала ей теплые письма и была в курсе всех ее домашних дел.

Партийной же реабилитации Рыскулова способствовал его главный биограф В. М. Устинов, который в то время был еще молодым архивным работником и еще раньше заинтересовался его судьбой, за что коллегами был прозван, по его словам, «рыскуловцем». Зная хорошо касающиеся Турара Рыскулова архивные документы, он быстро собрал необходимые материалы для его восстановления в партии.

Отметим также, что у Турара Рыскулова была очень сильная (-24) близорукость, и на всех фотографиях он снят в очках. Моя приемная, а на самом деле истинная бабушка, Надежда Константиновна, рассказывала мне, что, когда они ссорились с дедом, она снимала с него очки и колотила его. Конечно, это говорилось как бы в шутку, но доля правды в ней, я думаю, была. Кроме того, она рассказывала мне, что знала лично очень многих крупнейших государственных деятелей России того времени, разговаривала и даже танцевала с ними. Так, она очень высоко отзывалась о Троцком, Зиновьеве и Каменеве в то время, когда о них иначе как в бранном смысле нельзя было упоминать. К сожалению, этих рассказов было очень мало.

В отличие от Надежды Константиновны, которая до конца своих дней целиком читала речи Л. И. Брежнева, хоть и не была коммунисткой, ее сестра Ольга Константиновна о красных иначе, как о «обыкновенных бандитах» не отзывалась, что, впрочем, было естественно для жены одного из руководителей «Алаш-Орды», который сотрудничал, правда, весьма формально и сохраняя полную автономию, с Колчаком.

ПРИМЕЧАНИЯ

1. Колосовский Владимир Павлович Православный. Образование получил в Тамбовской классической гимназии. В службу вступил 18.08.1886. Окончил Николаевское инженерное училище. Выпущен в Туркестанский саперный полубатальон. Подпоручик (ст. 11.08.1886). Поручик (ст. 11.08.1890). Участник кампании 1892. Исполняющий должность штаб-офицера для поручений при военном губернаторе Сырдарьинской области (с 09.03.1899). Штабс-капитан (ст. 06.12.1899). Капитан (ст. 06.12.1900). Переименован в есаулы (ст. 06.12.1900). Участник русско-японской войны 1904-05. Командир сотни (с 16.06.1904). Начальник конного отряда авангарда 3-й Маньчжурской армии (с 30.05.1905). Войсковой старшина (ст. 03.10.1904). В отставке (06.08.1907-01.02.1908). Полицеймейстер туземной части г. Ташкента (с 28.07.1909). Чимкентский уездный начальник (с 04.09.1910). Полковник (пр. 1911- ст. 06.12.1910- за отличие). На 01.03.1914 в том же чине и должности. Начальник г. Ташкента (с 24.05.1914). На 01.08.1916 в том же чине и должности. Награды: ордена Св. Станислава 3-й ст. с мечами и бантом (1893); Св. Анны 4-й ст. (1904); Св. Станислава 2-й ст. с мечами (1904); Св. Анны 2-й ст. с мечами (1905); Св. Владимира 4-й ст. с мечами и бантом (1906); Св. Владимира 3-й ст. (ВП 06.12.1914). См.: Список полковникам по старшинству. Составлен по 01.03.1914. С-Петербург, 1914; Список полковникам по старшинству. Составлен по 01.08.1916. Петроград, 1916; ВП по военному ведомству//Разведчик №1260, 23.12.1914.
2. Кудерина Л.Д. Геноцид в Казахстане. М., 1994, с. 48, 50. См. также: ГАРФ, ф. 10035, оп. 1, д. П-50151, л. 1-84; РГАСПИ, ф. 5, оп. 1, д. 2920, л. 179-181-об-183, 190-191 об; ф. 17, оп. 85, д. 77, л. 196-263; Бутовский полигон. 1937-1938 гг. Книга Памяти жертв политических репрессий. Вып. 3. М., 1999, с. 82; Книга скорби. Расстрельные списки. Вып. 2, Алматы, 1998, с. 237; Сафаров Г. И. Колониальная революция (опыт Туркестана). М., 1921; Алаш-Орда (составитель - Мартыненко Н.). Кзыл-Орда, 1929 (переиздание - Алаш-Орда: Сборник документов. Алма-Ата, 1992); Бочагов А. К. Алаш-Орда. Казгосиздат, 1927; Тогжанов Г. С. О казахском колониальном ауле. Кзыл-Орда, 1927; Его же О Байтурсынове и байтурсыновщине. Алма-Ата – М., 1932; Его же Казахский колониальный аул. Ч. 1, М., 1934; Брайнин С. Х., Шафиро Ш. Я. Очерки по истории Алаш-Орды. Алма-Ата, 1935; Аманжолова Д.А. Казахский автономизм и Россия: История движения Алаш. М., 1994; Аманжолова Д.А., Рыскулов В.В. Председатель западного отделения Алаш-Орды Д. Досмухамедов и судьбы казахской интеллигенции в период сталинских репрессий. – www. kyrgyz.ru ; Россия и Центральная Азия. 1905-1925 гг. Сборник документов / Сост. Д.А. Аманжолова. Караганды, 2005, с. 124, 129-131, 145-146, 157-158, 195-197, 206-207, 210, 372-373; Движение Алаш: Сборник материалов судебных процессов над алашевцами. Трехтомник. Алматы, 2011; Лубянка. Сталин и Главное управление госбезопасности НКВД. Сб. документов. 1937-1938 / Ред. А. Н. Яковлев. М., 2004, с. 286, 291, 296; Сейфуллин С. Тернистый путь. Алма-Ата, 1964; Рыскулов Т. Р. Казахстан. М.-Л., 1927; Его же О контрреволюционной Алаш-Орде и ее осколках // Избранные труды. Алма-Ата, 1984, с. 206-212; Его же Ответ тов. Тогжанову // Там же, с. 245-252; Его же «Казахский национальный аул» (письмо в редакцию журнала «Революционный Восток» о книге Г. Тогжанова) // Собрание сочинений в 3 томах, т. 3, Алматы, 1998, с. 358-377; Его же Против извращения истории казахского народа и характера Октября в Казахстане (по поводу книги «История Казахстана» - тов. Асфендиарова) // Там же, с. 378-388; Борцы за Советскую власть в Казахстане, вып. 2, Алма-Ата, 1987, с. 117-119, 121, 127-129; Материалы к отчету ЦИК Казахской АССР на 3 сессии ВЦИК 13-го созыва. Кзыл-Орда, 1928, с. 15; Весь Казахстан: Справочная книга. 1932 год. Алма-Ата, 1932, с. 80; История Казахской ССР с древнейших времен до наших дней. Казогиз, 1943, с. 373, 445, 452, 453, 475; Политические деятели России 1917: Биографический словарь. М., 1993, с. 371 п.; 372 п.; 385 п.; 387 л.; Великая Октябрьская Социалистическая революция: Энциклопедия. М., 1987, с. 34-36; Гражданская война и военная интервенция в СССР: Энциклопедия. М., 1987, с. 30-31; Иностранная военная интервенция и гражданская война в Средней Азии и Казахстане. Т. 1. Алма-Ата, 1963, с. 176, 661; Большая Советская Энциклопедия. 2 изд., т. 2, М., 1950, с. 32, 215; т. 18, М., 1953, с. 177; т. 19, М., 1953, с. 333; Большая Советская Энциклопедия. 3 изд., т. 24, кн. II. М., 1977, с. 379; Владимир Ильич Ленин. Биографическая хроника. 1870-1924. Т. 5, М., 1974, с. 352.
3. АП РФ, оп. 24, д.417, т. 9, л. 133; ГАРФ, ф. 1235, оп. 41, д.4, л. 151; оп. 42, д. 64, л. 92 об; ф. 5446, оп. 1, д. 36, л. 163, 187; ф. 5446, оп. 1, д. 63, л. 290; д. 68, л. 336; РГАСПИ, ф. 17, оп. 3, д. 846, протокол № 60 заседания ПБ от 5.09.31 г., п. 55/25; д. 866, протокол № 81 заседания ПБ от 23.12.31 г., п. 67/28; д. 987, протокол № 49 заседания ПБ от 15.06.37 г., п. 407; оп. 100, д. 104413, л.1-15; Лубянка. Сталин и Главное управление госбезопасности НКВД. Сб. документов. 1937-1938 / Ред. А. Н. Яковлев. М., 2004, с. 290, 296.
4. Казахстанская правда. 1991, 22 июня.
5. Устинов В.М. Турар Рыскулов. Алматы, 1996, с. 403.
6. Узницы «АЛЖИРа». Список женщин-заключенных Акмолинского и других отделений Карлага. М., 2003, с. 434. Рыскулова С.Т. Азиза – жена Турара Рыскулова. – Страницы трагических судеб: Сб. воспоминаний жертв политических репрессий в СССР в 1920-1950-е гг. Алматы, 2002.
7. Рыскулов Т.Р. Собрание сочинений в трех томах. Т. 3. Алматы, 1998, с. 401-402, 426.
8. Архив ФСБ. Архивно-уголовное дело Р-6864, л. 1–61.
9. РГАСПИ, ф. 589, оп. 3, д. 15599, т. 2, л. 76.
10. Там же, т. 3, л. 72-74.